Юрий Григорьев - Terra Insapiens. Книга первая. Замок

Артур разглядывал комнату, чувствуя некоторую неловкость.

– Да, познакомься! Это новенький. Его зовут Артур, – сказала Ева.

Паскаль внимательно посмотрел на него, просканировал взглядом, и слегка кивнул.

– Так вот, я тебе расскажу свой сон!

Ева увлеклась, Паскаль терпеливо слушал.

– Мы катались в санях, запряжённых оленями, по хрустящему снегу. Было так весело, но я замёрзла. Тогда она махнула рукой, и я оделась в тёплую шубу. Я поняла, что она добрая… Когда я проснулась, мне стало её жалко. Она любила Кая. А Герда его у неё отняла. Я представила, как она возвратилась в свой холодный, пустынный замок, и увидела на ледяном полу слово «вечность». Она поняла, что теперь она на всю долгую вечность одна. Мне так стало её жалко.

Паскаль улыбнулся.

– Ну что ты, глупенькая. Она найдёт себе нового Кая. Она не будет одна.

Ева задумалась, наклонив голову.

– А вечность – это очень долго?

Теперь задумался Паскаль.

– Как тебе сказать?.. Вечность – это время, которое тебе понадобится, чтобы ложкой вычерпать океан.

– Океан?! Ложкой?

Ева широко раскрыла глаза.

– Это очень долго! Если бы ещё ведёрком, – и то долго, а ложкой…

Она безнадёжно махнула рукой.

Ева продолжила рассказывать свой сон. Артур разглядывал картины, висящие на стене. Это были репродукции: «Крик» Эдварда Мунка и «Отчаяние» Густава Курбе.

В дверь постучали и какой-то человек заглянул внутрь.

– Ева, ваш отец зовёт вас на завтрак.

Ева, не глядя, отмахнулась.

– Я не хочу. Я приду попозже.

Человек настаивал.

– Ева, я не уйду без вас. Вы знаете, что ваш отец будет сердиться.

Ева сморщила гримаску и нехотя слезла с колен Паскаля.

– Ладно, я тебе потом всё дорасскажу.

Она вышла за дверь. Дверь закрылась. Артур с молодым человеком остались наедине. Тот с минуту смотрел на Артура. Потом, пристав со стула, шутливо поклонился.

– Паскаль, потомственный программист.

Артур, не удержавшись, фыркнул от смеха.

– Как? У программистов уже есть династии?

– Представьте себе. Поскольку и отец, и мать у меня программисты, я уже с полным правом могу называть себя потомственным программистом. А кто вы, осмелюсь спросить?

Артур смутился и развёл руками.

– Не знаю…

Паскаль прищурился, слегка наклонив голову.

– Я не помню – кто я, как я здесь оказался. Я ничего не помню.

– Ну это из какой-то мыльной оперы, – всё также внимательно разглядывая Артура, произнёс Паскаль.

– Я сам ощущаю себя каким-то персонажем в непонятной пьесе… Вот уже третий день я, как зомби, шатаюсь по Замку, и никто мне ничего не может объяснить.

– Вы разговаривали с Хозяином?

– С Хозяином?

– Хозяин Замка, наш врач и наш тюремщик.

– Нет, я встречал только какую-то пожилую женщину. Она поливала цветы.

– Это Офелия, жена Хозяина. А Ева их дочь.

– Ещё я встретил каких-то странных людей… Один искал у меня часы…

– Это Мерлин. Он вообще-то самый тихий из обитателей Замка. Редко выходит из своей комнаты. Я его почти не знаю, но Адам с ним общается. У них есть какие-то общие темы.

– Другой притворялся человеком-невидимкой.

– Мрачный тип. Когда он только прибыл, мы спросили – кто он такой? Он сказал: Никто… Старая история – так ответил Одиссей Полифему.

– Ещё один, Судья, рассказал мне, что собирается судиться с Богом.

– Уже с Богом? Значит, процесс с римским папой из рода Борджиа закончен.

– А другой, похожий на древнего грека, задаёт какие-то странные вопросы.

– Это Сократ Младший. Он считает себя продолжателем греческого философа Сократа и развивает его мысль: «я знаю, что ничего не знаю». Отсюда он выводит, что мудрому человеку неприличны никакие утверждения, а вся мудрость должна заключаться в вопросах. Он говорил мне: «Я не философ. Я называю себя дофилософ. Философ – это отвечатель, а я вопрошатель. Правильно заданный вопрос является ответом.»

Паскаль рассмеялся:

– У нас тут всё, как у людей – всякой твари по паре. У нас тут свои физики и лирики есть. Да! Поэт замечательный, громогласный трибун. Все, правда, над ним посмеиваются, но тайком, чтобы не обидеть. Его у нас любят… Физик есть, ворчун старый. На воле читал лекции: о границах применимости законов Ньютона. И нам пытался читать, но все разбежались. Так его и прозвали – Ньютон. Он пишет «Теорию всего» и учебник Наивысшей математики. Я почти ничего не понял, кроме того, что делить на ноль в его математике разрешается… Нет, здесь не соскучишься. Иногда я даже рад тому, что оказался здесь.

Заметив, лежавшие на столе наушники, Артур кивнул на них и спросил:

– Что слушаете?

– Сыграем в «угадай мелодию»? – предложил Паскаль.

Он протянул наушники Артуру и нажал «play».

Услышав первые же такты, Артур улыбнулся:

– «Sing For Absolution».

– Бинго! – обрадовался Паскаль.

Положив наушники, Артур заметил на столе бумажную птицу. Паскаль перехватил его взгляд.

– Это я Еву учил делать оригами.

Он взял птицу в руки и задумался.

– Меня девушка моя научила.

– У вас была девушка?

– У меня всё было… Кроме смысла… А теперь нет ничего, но есть смысл.

Паскаль помрачнел и посмотрел на ноутбук. Артур понял, что должен уйти. Он поднялся, кивнул головой и пошёл. Открывая дверь, он остановился, обернулся и сказал:

– Мне кажется, я в сумасшедшем доме.

– А вы только сейчас это поняли?

Вернувшись к себе, Артур прилёг на кровать, задумчиво разглядывая потолок. Неприятное открытие, о котором он собственно уже подозревал, но теперь оно стало фактом, расстроило его.

– Я нормальный человек, – растерянно думал он. – Как я сюда попал? Что я здесь делаю?

Вдруг послышался тихий стук в дверь. Через некоторое время дверь приоткрылась и заглянул человек.

– Извините, к вам можно?

– Заходите, – Артур поднялся с кровати.

– Здравствуйте! – слегка поклонился вошедший. – Вы здесь недавно. Я хотел с вами познакомиться, но не решался.

Артур узнал человека, который звал Еву на завтрак.

– Да ради бога. Меня зовут Артур. Как вас зовут?

– Андрон. Биологический механизм.

– Не понимаю.

– Всё просто, я – робот. И вы – робот. Разница между нами только в том, что я об этом знаю, а вы нет.

– А!.. Ну да, ну да.

– Вы думаете – я сумасшедший? – без тени смущения спросил гость.

– Ну что вы! Каждый имеет право понимать себя… называть себя как хочет.

– Да какое право! Это просто факт. Я и не хотел бы быть роботом, но деваться некуда!

Он помолчал, оглянулся вокруг и продолжил.

– Человек состоит из атомов, которые вовсе не атомы. Ну вы понимаете, – это то ли материя, то ли волны, то ли что-то третье, материя-волны. Но я из чего-то состою. И главное, там записана программа, там, где-то в ДНК, или РНК, или хрен-знает-где, записано, что я есть и что я должен делать. Понимаете? Там всё это уже записано, и у меня нет выбора, я робот, я выполняю программу. Моя воля – мой призрак, мои желания – подпрограммы, мои поступки обусловлены и предначертаны моей программой. Всё, что я могу – это признаться себе, что я робот, сделанный кем-то. Но изменить я ничего не могу.