Константин Яцкевич - Духовно-аскетические беседы

– Значит, простой человек и обычный верующий не может практиковать умное делание ? – несколько раздосадованно переспросил молодой монах.

– Не может, ни при каких условиях, – утвердительно ответил старец, – поскольку у обычного верующего только телесный или душевный ум и в его голове просто нет понятий и представлений столь высокого порядка, поскольку это понятия из области священнобезумия духовного ума, которые открывает душе сам Дух в умной и чистой молитве.

– Отче, ты хочешь сказать, что даже если откроешь мне секрет умного делания, то я не смогу им воспользоваться ?

– Я не хочу это сказать, а это утверждаю. Ты не сможешь практиковать умное делание даже если узнаешь все его секреты до тех пор, пока твой ум не очистится, не достигнет духовного сердца и не соединится с ним, став духовным. Проще говоря, пока ты не сойдёшь с рационального ума, ты не сможешь начать практиковать умное делание.

Постарайся понять, умное делание осуществляется глубоко изменённым и очищенным духовным умом, который зрит Божественный мир и может использовать внимание души для развития и укрепления нового человека. Любой другой ум не выдержит этой духовной нагрузки и может быть попросту повреждён.

Ты же сам пока ещё даже не имеешь ясного представления о духовном сердце и духовном уме, поскольку пребываешь в уме более низком – телесно-душевном, который только ищет путь к духовному сердцу и очищается от страстей и эгоизма. Таким умом невозможно практиковать умное делание.

– Значит, умное делание в наше время – это уже просто миф и легенда о возможностях отцов первых веков ? – с грустью спросил молодой монах.

– В значительной мере да, – ответил старец. – Умное делание потому и исчезло, что не стало его живых носителей и практиков – совершенных подвижников и аскетов, подобных Иоанну Крестителю и первым отцам – пустынникам. Но это не единственнная причина, были и другие причины прещения и гонения безмолвников и отшельников со стороны власти и церкви.

– Странно, а почему власть и церковь не приветствовали умное делание ?

– Всё-то ты хочешь знать, – с улыбкой отреагировал старец. – Умное делание не приветствовалось властью и церковью как излишне мистическое и таинственное, связанное с обретением таких даров и плодов, которые шокировали, поскольку не вписывались ни в какие церковные догматы, каноны и правила, а потому служили большим искушением для духовенства и простых верующих.

– Отче, а ты мог бы сказать в чём состояли эти плоды ?

– Эти плоды состояли в непостижимых возможностях, открываемых душе в высшей молитве – зрительной и восхищенной. Это дары духовной силы Льва – царя всех зверей, которая наделяла человека поистине сверхъестественными способностями и божественными возможностями, которые шокировали и потрясали воображение простых людей, считавших это чудом или чудотворением.

Многие православные святые, канонизированные в лике чудотворцев и пророков, в действительности просто обладали отдельными плодами умного делания, среди которых прямое духовное знание обо всём сущем и грядущем, знание разных языков, возможности целительства, неподверженность смерти, возможность исчезновения и др.

– А какая в этом всём была крамола, если это олицетворение силы Божьей и возможностей обоженного человека ? – спросил монах.

– Церковное руководство и власть так не считали. Им совсем не нужны были неуправляемые маги, волхвы и чудотворцы, поскольку они были заинтересованы в нравственности и церковном благочестии простого народа, а потому исходили из того, что духовная сила, обретённая вне церкви, – это не божественная сила, а демоническая или оккультная.

– Но ведь умное делание – это плоды сердечной молитвы и чистого ума, – ты сам говорил. Почему же церковное руководство и власть этого не знали?

– Они об этом знали, но исходили более из государственных соображений настороженности ко всему, что выходит за рамки повседневной социальности и общепринятой благопристойности.

К тому же многие практики умного делания и исихасты были людьми не от мира сего, которые не следовали никаким социальным законам мирского и церковного благочестия, следуя только закону Духа. Мирянам и простым верующим они казались совершенно безумными, дерзкими и сумасшедшими, хотя это было их священнобезумие Христа ради.

– И как это всё отразилось на них ?

– Плохо отразилось. Это всё вынудило их ещё дальше дистанцироваться от мира, официальной религии и церкви, поскольку сильно смущало власти и простых людей, большинство которых попросту боялось священнобезумных и аскетов, считая их магами и колдунами, хотя это было формой высшего ума и мышления. Позднее этот феномен получил в церкви оправдание подвига юродства, как мнимого безумия, которое прячет от мира подлинно духовный ум.

Юродство, как форма духовного подвига и делания, просуществовало несколько столетий, но к 17-му веку было искоренено и оно – вначале никоновским расколом 1650 г., который жёстко регламентировал формы религиозности, а потом церковными реформами Петра Первого, которые запретили отшельничество, странничество, исихию и анахоретство.

– Как жаль, что власти и церковное руководство не смогли оценить по достоинству этих плодов, – с сокрушением произнёс молодой монах.

Старец ухмыльнулся и с улыбкой переспросил:

– А чтобы по-твоему было, если бы они смогли оценить плоды умного делания и умной молитвы ?

– Я думаю, умное делание тогда бы не утратилось и в монастырях сегодня было много настоящих молитвенников, практиков умного делания и духоносных учителей, что очень хорошо повлияло бы и на церковь и на мир. Разве не так ?

– Старец громко засмеялся и, немного успокоившись, ответил:

– Поверь мне, почти всё знание об умном делании и духовном домостроительстве в недрах святоотеческого предания есть и сегодня, но им никто не пользуется, поскольку это знание сегодня просто уже никому не нужно ни в церкви, ни тем более в миру, ведь оно буквально умерщвляет природу ветхого человека, а умирать Христа ради своим ветхим рациональным умом сегодня никто не хочет.

Я же тебе уже говорил, что особенность этого знания в том, что оно требует полного саморастпятия и сверхчеловеческих усилий для понимания и усвоения. Такую жертву могли себе позволить только люди прошлого – подлинные аскеты и отцы – пустынники, но не современный человек, как заложник и раб собственного рационального ума, как ума высшего хищника.

– Но почему ты так в этом уверен ? – спросил молодой монах.

– Я в этом уверен потому, что ясно вижу духовным зрением, что современному человеку уже не нужен подлинно духовный ум в форме священнобезумия, а нужно обычное и повседневное рациональное мышление, т.е. обычный разум и интеллект, для поддержания своего эгоизма и связей с современным миром. Умное делание – это ведь по сути схождение с рационального ума для вхождения в иной ум духовный, а кто из современных людей намеренно захочет стать практически безумным, пусть и на время, ты сам подумай ?