Лейла Мирзоева - Эффект декомпрессии. Повести

Но вы, конечно, все об этом знаете…

А сейчас я хочу сказать о себе. Потому что за свою беспечность была жестоко наказана. Когда я была ребенком и мама давала мне в школу деньги на булочку, она и не знала, что я, как и все мои одноклассники, предпочитала тратить их на готовую, запечатанную в пестрые пакетики еду. Постепенно я стала замечать, что перестаю чувствовать вкус пищи натуральной. Что за массовый гипноз! И мы в детстве вместо свежей домашней выпечки предпочитали хрустеть чем-то трансгенным!

Но вы все это, конечно, понимаете!

Вся проблема была в том, что я, как и окружающее меня подавляющее большинство, не придавала значения тому, из чего сделано то, что я ем. Да, пишут об этом, говорят, но со мной, без сомнения, ничего плохого не случится, потому что со мной вообще ничего плохого случиться не может. Увы, свойственное многим коварное заблуждение. Иногда мы думаем, что информация о вреде продуктов в некотором роде преувеличена. Или же это антиреклама, призванная навредить производителям… Довольно часто это еще одно коварное заблуждение.

Когда я носила под сердцем свою дочь Дениз, «Fastfood»ы зачем-то часто предпочитала чему-то домашнему и естественному…

Не забывайте, мне еще не было восемнадцати…

Вот и вся моя банальная история, читать которую, мои дорогие читатели, если у вас вообще хватило терпения дойти до этих строк, вряд ли было вам интересно.

Чем закончилась моя банальная история? Или, если хотите, история моей глупости? Наверное, тем, чем должна была закончиться – раком. Только, к сожалению, не у меня, а у моей дорогой дочери Дениз, которая вот уже год как борется за жизнь.

Берегите себя! Берегите особенно своих детей, уж не знаю как, но берегите. Потому что с тех пор, как заболела Дениз, я больше всего жалею, что не заболела сама. Что делать, спросите вы? Я бы добавила немного задора в мое печальное повествование и ответила бы вам: господа, обзаведитесь своей собственной фермой! Конечно, воздухом дышать ни себе, ни коровам вы не запретите, но все же будете уверены во многом другом… Смешно? Тогда купите собственное охотничье ружье и сами ходите в лес на охоту.)

Закончу тем, с чего начала. Мы все в ловушке. Нет выхода, мы болеем, а многоотраслевые транснациональные корпорации набирают обороты. И не судите меня строго за то, что не сказала ничего нового. Основное послание моей исповеди: зная, не забывайте, понимая – не игнорируйте! И да поможет вам Бог.

Осознавая всю простоту и даже, как Камилла была уверена, бесталанность своей статьи, она не стала предлагать ее в газетные издательства. Слишком велико было горе женщины, чтобы позировать сейчас искусством слова. «Истина – проста, – успокаивала она себя, – а значит, правда, тем более жуткая, имеет право на простое изложение». Камилла распространила статью в интернете.

Женщина откинулась на подушку. Она думала о том, что если благодаря ее исповеди спасется хотя бы один ребенок, то все ее страдания вместе взятые обретут какой-то смысл.

В своей статье-исповеди Камилла не затронула проблему коррупции в благотворительном фонде «…». Она уже писала об этом не раз, но теперь испытывала двойственные чувства. Ее обида, страх за жизнь дочери и жажда справедливости уступили место вновь обретенной надежде и чувству благодарности тому, кто сейчас всеми силами старался помочь. Камилла видела его переживания, она приняла долгожданные деньги и догадывалась, что это были личные средства Микаэля. Этот человек, несмотря на проблемы, которые, кстати, пусть и справедливо, но создала именно она, сейчас поддерживал ее дочь в ее борьбе с болезнью в далеком Израиле, в то время как она, хоть и не по своей вине, но не принимала участия в столь волнительном для нее процессе. Томительное ожидание изнуряло Камиллу, она просто рвалась к дочери на помощь, но тело не пускало ее. Понимая страдания женщины, Микаэль аккуратно давал ей отчет о ходе лечения и о состоянии Дениз. В клинике Шиба был подтвержден диагноз Денизы – опухоль ствола головного мозга. С посланного факсом согласия матери (адвокат Микаэля взял на себя техническую сторону оформления документа) девочке сделали вентрикулоперитонеальное шунтирование. Теперь Дениз предстояло перенести три десятка фракций радиотерапии.

– Спасибо тебе, Микаэль, – в первый раз смогла сказать ему Камилла. Дениз была настолько обессилена, что только слабо улыбалась в экран планшета.

Через три месяца у Дениз наступила ремиссия.

Дочку Камилла встречала на костылях – это был самый радостный день в ее жизни. Девочку нес на руках Микаэль – Дениз прижалась к нему и обвила руками его шею, по всему было видно, как они подружились за это время.

Микаэль навещал их каждый день, и если вдруг дела задерживали его, Дениз бывала очень расстроенной.

Узнав, что Камилла готовит дочку в школу, Микаэль купил малышке большущий футляр – набор школьных принадлежностей, самый модный сейчас среди учеников. Камилла была тронута, она давно уже не смотрела на Микаэля как на врага всего человечества, видя, как с каждым днем поправляется ее дочь, убедила себя в том, что нет греха, которого нельзя было бы простить, если человек в нем искренне раскаивался. Микаэль за время пребывания с Дениз в израильской клинике привязался к ней, тем более что это было очень легко сделать – девочка была милой и ласковой. Особенно впечатляли ее темные глаза, которые казались бархатно-черными в контрасте с бледным личиком. Чертами лица она была похожа на свою мать.

Шло время. Между тремя, так странно сведенными друг с другом людьми крепла дружба. Дениз тянулась к обаятельному шутнику дяде Мике, Камилла все больше испытывала к нему чувство благодарности за спасение дочери. И допустила его к себе намного ближе, чем могла бы представить себе еще месяц назад. Жили на его даче – Дениз свежий воздух был необходим. Камилла часто наблюдала за копающимся в саду или работающим перед компьютером Микаэлем и пыталась уразуметь умопомрачительный факт – насколько противоречивым может быть человек…Микаэль оказался очень заботливым и лишенным определенных гендерных стереотипов. Он часто повторял, что настоящий мужчина не стыдится заботы о своей женщине, он всегда помогает ей во всем, а особенно в уходе за ребенком. И доказывал это на деле.

Утром Микаэль уезжал на работу и возвращался под вечер. Однажды со свойственной ему откровенностью Микаэль сказал Камилле, что с его партнером, основателем фонда Домбровским, в последнее время отношения у него сильно обострились. Камилла ожидала этого. Она уже давно поняла, что во всей этой уродливой ситуации с присваиванием благотворительных денег Домбровский был серым кардиналом.