Евгений Мельников - Зов из глубины веков

В целом же по моей внешней жизни нельзя было однозначно сказать, что я имею какое-либо отношение к религии или к церкви, вообще. По моему поведению и образу жизни я был больше похож на какого-нибудь хиппи, хотя, нисколько не являлся оным. Большей частью я только играл определенную роль в обществе, которую налагала на меня среда и требовала добросовестно ее исполнять. Здесь не нужно было особо отличаться чем-то от других, много говорить о том, что всеми подтверждалось и так солидарным молчаливым согласием, а именно, быть в меру нравственным и добропорядочным гражданином. В социуме, котором я существовал приоритетным и полезным делом являлось то, что человек должен предпринимать важные шаги по приспособлению к общественной жизни, стараться жить для общего блага, а не заниматься эфемерным поиском смысла жизни, витая где-то в облаках. Но все это было само собой разумеющимся следствием установленных порядков. Таковы были правила игры, и я был вынужден играть по ним, как и многие другие люди, которые не желали сворачивать с проторенной дорожки и становиться белыми воронами.

Все больше и больше я задыхался в людской толпе, лишенной каких-либо устремлений к тому, что я открыл в себе. Что-то слишком рьяно и неистово реагировало во мне на создавшееся положение дел, когда я часто видел вокруг себя слишком приземленных ограниченных людей. В эти моменты мне всегда хотелось уйти в себя и погрузиться в сокровенные переживания собственного внутреннего мира. Только все это на деле оказывалось тщетным, так как мне было довольно сложно оставаться с самим собой длительное время. Как не странно, но на поверхности я сам казался себе достаточно плоским однобоким человеком, и никогда не мог быть выше этого.

Часто я бродил в задумчивости по ночным улочкам города, сокрушаясь от пресловутой разочарованности жизнью, от этих сковывающих и обременяющих меня жизненных коллизий. И, наверное, не я один сталкивался с подобным, когда не найдя выхода из сложной ситуации, человек обращается к легкому дурману опьянения. По крайней мере, я оправдывал свое поведение такими сравнениями. Каждый, кто жил так, становился заложником своей жизненной ситуации, где место для самого возвышенного не могло укрепиться в самом основании его души из-за постоянных будничных нужд и требований. Так и я, приходя домой и запираясь в четырех стенах своей квартирки, размышлял, в чем же смысл такой жизни. В чем смысл тех же религиозных откровений, если мы только и вынуждены жить банальными вещами, бытом, окружающим нас. И эти дилеммы остаются для нас не разрешенными на протяжении жизни, и часто мы не можем рассказать о них другим людям.

Конечно, я не был совсем одинок. Мне часто казалось, что некоторые близкие люди могут стать для меня надежной опорой в жизни. Но все это было совсем не так. Большей частью все это являлось оптимистичным самообманом, и в отношениях с людьми бывает много подводных камней, препятствующих этим отношениям. Кто не разочаровывался в том, когда близкие люди внезапно отдаляются друг от друга? Это касается и друзей и любимых. А сколько ложных запутывающих иллюзий могут возникнуть при новых знакомствах с людьми. И так, к примеру, я часто сближался с разными женщинами, несмотря на все очевидные разногласия во взглядах, лелея надежду на благополучный исход наших отношений. Но все это было напрасно, все рушилось в один миг, как хрупкий карточный домик при появлении малейшего пустякового спорного момента. Пропасть между мужчиной и женщиной все же может быть очень большой и глубокой, и часто падаешь в нее камнем вниз, отчаявшись найти то, что необходимо каждому человеку, а именно, понимания, искренности, настоящей любви и близости.

Каждый раз, после такого очередного промаха я возвращался к своему одиночеству, в тайне оберегая мечту о том, что когда-нибудь встречу ту самую единственную женщину, свою родную душу, с которой проведу остаток жизни. Казалось, что после знакомства с Викторией я начинал обретать полную уверенность в себе. Но на деле мы оказались с ней слишком разными людьми, несмотря на то, что были безмерно рады друг другу, когда только познакомились. Мы встретились, как два одиночества и нам ничего не оставалось, как поверить в то, что это и есть судьба, что нам суждено быть вместе. Но вышло так, что наши отношения свелись к избитым тривиальным последствиям. Можно было бы приукрасить мою порядочность и благородство натуры, но я всегда был человеком в достаточной мере связанным своими пороками, хотя и не любил видеть этого в других людях. В этом ключе я и был привязан к Виктории. Нас связывало лишь влечение плоти и не более того. Это было моей слабой стороной, с которой я ничего не мог поделать. Я мог только свыкнуться с ней и относиться к ней, как к само собой разумеющейся данности. Была ли Виктория моей второй половиной, которая делала меня абсолютно счастливым человеком? С уверенностью можно было сказать, что нет. К сожалению, этому воздушному замку не было места в наших натянутых отношениях.

Теперь мне было очень обидно, что наш союз оказывался жалкой пародией на благополучные отношения. Ведь в самом начале мы могли находить общие темы для разговоров, увлеченно заниматься чем-то вместе, но потом все это свелось лишь к заурядности. Так распорядилась жизнь, что нам не суждено было остаться вместе, когда мы поняли, что нам скучно и неинтересно вместе. Со временем мы даже начали осознавать, что не переносим друг друга во всех смыслах, что все не так, как хотелось бы. Поэтому интимная связь между нами совершенно прекратилась, мы полностью оказались по разные стороны баррикады.

Оглядываясь мысленным взором назад, я вижу, как жизнь часто дает нам безосновательные надежды на лучшее, и каждый раз мы ищем успокаивающие оправдания тому, почему любимые или наши друзья отдалились от нас, или, почему мы сами изменили свое отношение к ним. Накапливая такой отрицательный опыт, со временем мы уже научились видеть, какие люди могут благотворно повлиять на нас, а какие связи не сулят нам ничего хорошего в будущем. Мы уже сразу примечаем, кто расположен к нам с полной открытостью, а кто кажется чужим и далеким от нас, и тогда мы с пессимизмом смотрим на дальнейшую перспективу такого общения.

Но все же, испытывая разочарование за разочарованием, мы также сохраняем веру и в тех, кто еще с нами. Может, мы так и должны жить, пока не встретим настоящего близкого друга, с кем без притворства разделим и горе и радости нашей жизни. Но до тех пор нам часто приходится плыть по течению жизни, а иной раз и против течения, находясь в одиночестве в своем мятежном челноке.

Хотя мы виделись с Тарасом достаточно редко, и у нас не было особо близких дружеских отношений, но это был один из немногих людей, с кем я мог обсудить все то, что на самом деле меня беспокоило, чем я был заинтересован и поглощен всем существом. Тарас всегда был для меня уважаемым собеседником, который имел свою обоснованную точку зрения на многие вопросы и всегда принципиально занимал твердую позицию по всем волнующим нас проблемам. Наиболее существенным в общении с Тарасом для меня было то, что даже серьезные религиозные темы, которые мы с большим энтузиазмом могли обсуждать, принимались нами для рассмотрения без малейших предрассудков о важности религиозных идей и религиозной морали в жизни человека. Для нас обоих религия являлась неотъемлемой частью моральных ценностей человека. Но между нами был и камень преткновения, который мешал нам прийти к единому мнению в некоторых аспектах религиозного мировоззрения.