Фрэнсис Тизо+ - Радужное тело и воскресение. Духовное достижение, растворение материального тела и случай Кхенпо Ачо

Затем его назначили настоятелем монастырского колледжа монастыря Лураб 49, где он преподавал священные тексты, обеспечивал ресурсами монахов и делал многое другое. Некоторые люди там были заражены ошибочными взглядами и критиковали его, говоря: «Его учение – по сути, учение сарма [то есть сакья, кагью и прежде всего гелуг]. Потому этот монастырь ньингма превратят в монастырь гелуг». Он сам посетил более шестидесяти монастырей в верхнем и нижнем Ньяге и монастыри разных традиций в Кхоре, Драге и так далее, чтобы повернуть колесо Дхармы, передавая учения о созревании и освобождении в согласии с индивидуальными устремлениями учителей и учеников. Все подношения, которые ему предлагали, использовались в каждом монастыре для создания сакральных образов и поддержки отшельнической практики.

В 1959 г., когда ему исполнился сорок один год, в Тибете из-за китайского вторжения произошли серьёзные перемены. Святой переживал разные трудности: невзирая на ситуацию, он обратился лицом к бедности и несчастью, чтобы приносить пользу людям. Он делал всё возможное, чтобы обеспечивать едой, одеждой и деньгами людей своего региона. Втайне он непрерывно прилагал усилия, чтобы очищаться от омрачений и накапливать добродетели. В разные периоды он выполнил 2,5 миллиона полных простираний и несколько сотен постов. Он сочинял различные комментарии ради блага Дхармы в будущем, ради живых существ и учеников. Во время затвора, посвящённого Ваджракилае, его посетило вдохновение, пробуждённое связями с пророческим словом этого божества, и он составил обширный комментарий к практике Ваджракилаи. Эти и другие тексты входят в пять томов его сочинений.

Когда не разрешалось даже произносить слово «религия», он прятался ночью и передвигался днём; таким образом он добрался до Ньяг Томе, Кардрага, Дзакхога и других мест, куда верующие пригласили его, чтобы он втайне распространял Дхарму на благо других. Он преподавал «Этапы пути и тренировку ума» наряду с предварительными практиками «Лонгчен ньингтиг» («Сердечные капли Лонгченпы») и другими практиками. Он также давал посвящение монахам-новичкам и полное монашеское посвящение. Что бы он ни делал, он работал неутомимо и исключительно ради Дхармы и живых существ.

В 1976 г., в год Огненного Дракона, когда власти разрешили некоторую свободу вероисповедания, появилась возможность снова разжечь угли Дхармы. Он собрал свои сочинения, отправившись в те монастыри, которые сохранили верность [Дхарме], как близкие, так и далёкие, и давал обширные учения о созревании и освобождении в Дхарме, вне различий, обусловленных сектой или школой. Он использовал любые средства, которые получал, исключительно в добродетельных целях: чтобы восстанавливать разрушенные монастыри, отливать статуи, публиковать писания, строить ступы, проводить священные ритуалы и совершать подношения.

В возрасте шестидесяти четырёх лет он вернулся в Лхасу, чтобы увидеть статую Джово и совершить традиционную тысячу подношений. Он совершил подношения деньгами и чаем всем монахам Сера, Дрепунг, Ганден и прочих монастырей возле Лхасы. Вернувшись в свой регион Дото / Доме, он дал посвящение монаха-послушника и полное монашеское посвящение примерно двум тысячам людей. Он посетил Сера Янгтрула Ринпоче, современное воплощение Падмасамбхавы, получив от него различные глубокие учения и став его сыном-учеником. Поскольку Ге Джампа Кхедруб сообщил ему, что он столкнётся с препятствиями здоровью, он прочёл 1,4 миллиона мантр во время затворничества в честь Белой Тары, совершил сто тысяч огненных жертвоприношений, прочёл тысячу длинных дхарани [9] Дхарани – буддийская звуковая формула, преимущественно состоящая из мантр, на санскрите или пали. Виджаи и выполнил другие практики, способствующие долгой жизни. Возникли очевидные признаки успокоения препятствий, и Владыка смерти был умиротворён.

В пещере, где практиковал Бероцана (Вайрочана) 50, а также в других местах он совершал затворнические практики, в ходе которых выполнял обряды различных тантрических божеств, таких как одинокий герой Ваджрабхайрава, благородная Ваджра-йогини, Ваджракилая, Хаягрива, Ямараджа, Манджушри, Ваджрасаттва, Авалокитешвара и другие. На протяжении тридцати лет он постоянно читал сто тысяч мантр Авалокитешвары 51.

В 1992 г. в возрасте семидесяти четырёх лет он начал в основном посвящать время отшельническим практикам. Поскольку высшее божество живых существ в целом и тибетского народа в частности – Авалокитешвара, владыка безграничного сострадания к страждущим существам, что пребывают в циклическом существовании в нашу эпоху упадка, он прочёл более 400 миллионов мани-мантр (ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ) в ритуальном контексте практики стадий зарождения и завершения тантры Авалокитешвары. Вновь и вновь он читал вслух и просил других читать Молитву долгой жизни Защитника снежных хребтов и Молитву сердца просветлённой активности, наполняющей пространство, связанную с Его Святейшеством Далай-ламой и Авалокитешварой.

Однажды, когда его помощник лама Норта ушёл, чтобы решить некие бытовые вопросы, внешняя дверь скита осталась закрытой снаружи. Поскольку святой осознал, что все внешние явления, а также внутренние тело и ум – ясные проявления пустотности, подобно отражению луны в пруду, он обрёл устойчивость в переживании изначального сознавания, подобного пространству. Он научился исчерпывать видимости в дхармате, превращающей само его тело в подобие отражения луны в воде. Таким образом, он смог проходить сквозь стены и заборы без препятствий, и его видели бродящим снаружи скита.

В 1997 г., когда ему было восемьдесят, на восьмой день пятого лунного месяца года Огненного Быка, высшая нирманакая (тулку) Оргьен Дримé пришёл навестить его, чтобы радостно побеседовать о духовных вопросах. Когда Ачо сложил руки, сделали фотографию, на которой виден лама собственной персоной и пустая форма, подобная отражённому образу луны в воде. Пока Кхенпо Ачо был в скиту в своей внутренней комнате, а тулку Оргьена Дриме посадили во внешней комнате спиной к закрытой двери во внутреннюю, сделали другую фотографию, где Кхенпо был во внешней комнате. На этой фотографии Кхенпо предстаёт в образе монаха, получившего полное посвящение, одетого в церемониальную одежду и верхний плащ, носящего украшения c коронами пяти семей будд и держащего ритуальный дамару в правой руке. Отчётливо можно видеть его лицо и руки, а над головой тулку виднеются его чётки. Таким образом, как свет луны отражается в пруду, тело Кхенпо в единстве видимостей и пустоты превзошло двойственность внешнего и внутреннего, видимость перемешалась с телесным присутствием, сияя, словно отражение в зеркале.