Исраэль Дацковский - Роса пустыни 2. Шмот. Комментарии к недельным главам Торы

2.1.3

В стихе 1:10 фараон говорит совсем нелогичную вещь о евреях: «… случись война, присоединится и он к неприятелям нашим… и уйдет из страны». Мы не будем обсуждать вслед за многими комментаторами лояльность евреев египетской власти и их поведение, не дающее повод усомниться в их верности фараону. Мы зайдем с другой стороны. Во-первых, в этот период евреи еще не были порабощены, а потому формально могли уйти из Египта и без войны (но не сильно торопились в обетованную им Тв-рцом, но нищую Страну – спустя несколько веков мы увидим эту же картину при очень слабом возврате евреев из Вавилона в период строительства Второго Храма, в позапрошлом, XIX, веке при реально открытой Стране очень слабые по отношению к еврейскому населению волны первых алийо́т (алия́ (иврит) – подъем, именно так говорится о приезде в Страну на постоянное место жительство, а отъезд из нее – спуск, так как евреи считают свою Страну вершиной мира. Эти же слова произносятся в отношении визита в Иерусалим из других городов Страны), а сегодня – очень слабую струйку евреев из диаспоры в Израиль). А во-вторых, если уж подозревать евреев в нелояльности власти, логичнее предположить, что они, присоединившись к неприятелю, будут тем слоем «местного» населения, которое в результате войны примет активное участие в захвате власти в Египте и будет небезвозмездно лояльно к очередным захватчикам. То есть их можно было бы заподозрить в попытке союза со слабым захватчиком, который без евреев завоевать Египет не смог бы. То есть евреев нужно подозревать в мыслях скорее о революции внутри Египта при поддержке внешнего захватчика, а не о попытке сбежать из страны. Либо мы не сильно понимаем глубокие мысли фараона, либо он сам не совсем ориентируется в обстановке.

2.1.4

Стих 2:12 рассказывает нам, как Моше убил египтянина. Эпизод довольно странен, так как воспитать еврейское мировоззрение, воспитать отношение к евреям как к своим братьям (стих 2:11) – задача весьма трудная и многолетняя даже при целенаправленных усилиях. Моше же воспитывался в доме фараона (или дочери фараона), среди египетской элиты, которая неизбежно была достаточно антисемитской по духу (иначе трудно было бы жить в условиях нахождения еврейского народа в рабстве). Еврейское образование и мировоззрение в таких условиях ему получить было неоткуда. Значит, чувство принадлежности к порабощенным должно было прийти к нему из другого источника.

Похоже, что все рассказы о воспитании Моше в доме фараона на уровне египетского принца сильно преувеличены (включая мнение рабби Йеhуды, сына рабби Илая, приводимое РАШИ из Танхумы в комментарии на стих 2:11 о том, что Фараон назначил Моше старшим над своим домом). Скорее он должен был быть изгоем в своем окружении, так как его еврейское происхождение наверняка было широко известно, а такого египтяне за свой стол не посадят (вспомним, как Йосеф был вынужден кушать отдельно от египтян, «… ибо не могут египтяне есть с иврим, потому что это мерзость для египтян» (стих 43:32 недельной главы «Микец» книги Берешит). И именно униженность в своем окружении должна была развить его сознание в направлении, что хотя он живет в приличном доме (уж не в чулане ли при дворце?), его происхождение и его чуждость для окружения Фараона объединяет его с рабами. Отсюда и горячее ощущение несправедливости, когда обижают еврея, хотя такие картины унижения раба, пренебрежения рабом он должен был видеть в доме фараона многократно. Да и отношение Моше «по справедливости» к дочерям Итро во время их первой встречи у водопоя также показывает, что это чувство ярко светило в нем и в то же время не могло прийти из дома фараона, если он воспитывался как принц.

2.1.5

В Торе несколько раз упоминается Б-жья гора. Первое упоминание встречается в стихе 22:14 недельной главы «Вайера» книги Берешит в истории об «акеда́т Ицха́к» (связывание Ицхака на жертвеннике для его принесения в жертву его отцом Авраамом) в формулировке «На горе Б-жьей усмотрится». Тут этой горой, по всем мнениям, является Храмовая гора Иерусалима, гора Мория́. Она же появляется, без такого ее названия, во сне Яакова в начале недельной главы «Вайеце» книги Берешит (не будем здесь обсуждать, как незаселенная лесистая гора будущего Иерусалима могла быть таковой при наличии города Шалема и Храма Единого Б-га в нем в стихе 14:18 недельной главы «Лех Леха́» книги Берешит).

Затем, в стихе 3:1 нашей недельной главы, другая гора названа Б-жьей горой и четко названа Хорэ́в (потом выяснится, что она же – Сина́й). Нас интересует, что в стихе 4:27 именно там же Аарон, выйдя в пустыню, встретил возвращающегося в Египет Моше. Текст намекал, что Аарон для встречи Моше НЕДАЛЕКО вышел в пустыню, а оказалось, что он шел навстречу Моше много дней по пустыне. Моше в то время жил у Итро в Мидьяне, на восточном побережье Мертвого моря. Даже если он ранее пас скот в средне-южной части Синайского полуострова, то поход в Египет с женой и детьми логичнее было бы осуществлять по южному побережью Средиземного моря, через страну плишти́м, по дороге, по которой Тв-рец НЕ поведет еврейский народ в начале недельной главы «Бешалах». Если допустить, что плишти́м никого не пропускали (слабое допущение: всем известный короткий караванный путь в Египет из Израиля (и всей Азии) длиной в 11 дней проходил именно там), то нужно понять, что при нерасхождении Красного моря для личного похода Моше в Египет ему придется от горы Синай далеко уходить на север, чтобы обогнуть северный конец Красного моря, то есть этот маршрут выглядит не очень логичным. И встреча Аарона с Моше именно там выглядит совсем маловероятной. Сначала Моше весьма отклонился к югу от логичного пути в Египет, затем Аарон много дней шел по пустыне навстречу Моше именно в эту нелогичную точку встречи. По-видимому, явно или неявно оба направлялись Тв-рцом, так как самостоятельно в независимом мышлении обоих встретиться там возможным явно не представлялось.

Кроме этого, из текста Торы вроде бы следует, что одиночное многодневное путешествие по опасной и страшной пустыне Синайского полуострова было нормой. Оставив в стороне столь далекие походы Моше со стадами (интересно, где он там поил отары овец, если даже редкие колодцы в Харане (в период прихода туда Яакова) и недалеко от места жительства Итро (в период прихода туда Моше) в гораздо более обжитых местностях требовали сбора группы пастухов для того, чтобы справедливо разделить накопившуюся в колодце воду между несколькими стадами?), мы видим три одиночных перехода: переход Моше с женой и детьми из Мидьяна в Египет через гору Хорэ́в, поход Аарона туда же для встречи Моше и отсылка жены Моше Ципоры с детьми Ге́ршомом и Элиэ́зером обратно в Мидьян. Вряд ли эти путешествия выполнялись в одиночку (особенно возврат одинокой женщины с детьми), они должны были осуществляться или с попутными караванами, или с достаточной свитой своих людей.