Мигель Severo - Планета Афон. Крестный Ход

А как было бы здорово распластаться сейчас на травке да придавить ухо до вечерней трапезы! И сразу вопрос на засыпку: тогда почему дома не сиделось? За каким лешим надо было странствовать за три моря и за тридевять земель, да ещё и братьев во Христе напрягать?

Сия крамольная мысль обдала меня, словно холодным душем и заставила снова приняться за послушание с удвоенной энергией. И как будто в воду глядел: буквально через пару минут по дорожке прошагал о. И – й, бросив на меня испытующе-удовлетворённый взгляд.

Вот бы я был хорош, если б он увидел меня «послушно оттягивающимся» на жарком солнышке!

Замечаний никаких мое нижайшество от него тоже не удостоился. Знать за три дня архондаричий прочитал мои намерения. Тем лучше, даст Бог, не последний раз на Святой Горе.

Когда о. И – й поравнялся с монастырскими вратами, оттуда показались две до боли знакомые фигуры моих спутников, которые о чём-то весело дискутировали. На архондаричьего они не обратили ровным счётом никакого внимания, да и он не счёл нужным удостоить их взглядом. В руках у обоих красовались изрядно нагруженные пакеты, видимо ребята хорошо облегчили монастырскую лавку. Слава Богу за всё! Пока не иссякли золотовалютные резервы, почему бы не пополнить монастырскую казну? А заодно и домашнюю сокровищницу…

Поравнявшись со мной, братья как-то резко замолчали на несколько секунд, и с почтением, а может, с сочувствием – кто знает? – взирая на мои титанические усилия во славу Божию.

Давно известно, что три вещи можно созерцать безконечно: пламя костра в ночи, переливы водопада и как труждается афонский паломник. Мне ужасно не хотелось прерывать послушание, но долг вежливости заставил всё-таки разогнуть хребет и обратить к ним взор пытливых очей. Короткое время мы поиграли в переглядки, после чего, как-то сам по себе, через дебри любопытства у меня прорвался вопрос:

– Исключительно по дружескому расположению к вам изволю спросить: о чём молчим?

– Да… вот… – Никита напряг память, чтобы закрыть паузу подходящим словосочетанием. – Сходили, в лавку, кое-чего прикупили, – он развернул пакет, и Божий свет увидела икона великомученика и целителя Пантелеимона в золочёном окладе и явно не Софринской школы письма.

– Какая-то необычная, у нас целителя Пантелеимона немного иначе изображают. Греческая, наверное?

– Возможно. А может Иерусалимская. Написано по-гречески, а там кто знает, – Ники явно не занимала тема происхождения иконы, что уже само по себе говорило о почитании святого и стяжании благодати от образа.

Он благоговейно положил икону в пакет и вынул оттуда несколько книг, причём Псалтирь на церковно-славянском языке. Это меня и удивило, поскольку никогда не замечал, чтобы Никита читал по-церковнославянски. Но мысль не успела ещё до конца укорениться, как брат во Христе развеял мои сомнения.

– Вот, хочу своему духовнику подарить, если удастся побеседовать со старцем Рафаилом. Возьму у него автограф.

Отче благословил побеседовать с ним и кое-что выяснить. Старец сейчас где-то на Афоне подвизается, в каливе.

– Ну, что ж, дело святое, – азъ любопытный перевёл взгляд на гиганта Х-ва, и взглядом как бы задал ему наводящий вопрос. Володя со свойственным ему одесским говорком, напряг голосовые связки и разразился бы, как минимум, получасовой тирадой, но в монастырских воротах снова высветился о. И – й, и мне пришлось срочно принять позу послушника.

Братья во Христе любезно оценили мой жест и поспешили ретироваться. Однако Никита не смог пройти мимо ослепительно ярких цветов, брызги которых для него, пожалуй, священнее, чем корова в Индии. Но мне уже было не до любопытства, до вечера надо было успеть выдать «на гора» успехи в перевыполнении плана по спасению моей погрязшей во страстях души.

А для этого необходимо было, прежде всего, победить грех любопытства и пустословия.

«Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго». «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, ради Пречистыя Твоея Матере, преподобных и богоносных отец наших и всех святых, помилуй мя грешнаго». «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий…» – что, если не усердная молитва может настроить на разговор со Всевышним?

Братья во Христе скрылись в архондарике, о. И – й прошагал на своё почётное место, группа говорливых пилигримов, судя по говору, из Латинской Америки, шумно простучала каблуками в сторону монастыря, и враз опустилось безмолвие, разбавленное лишь морским прибоем и соловьиными серенадами.

Но безмолвие тоже относительно. Человек думает сердцем – именно расположение души даёт направление мысли.

Кто-то говорит целый день и при этом остаётся в молчании, потому что сердце его с Богом и наполнено благодатью. А другой может целый день молчать, но при этом всё равно будет пребывать в словоблудии, аще убо сердце его в другом месте.

И вот здесь как раз технический прогресс ставит людям подножку перед входом в Царствие Небесное.

Во времена старины далёкой человеку значительно труднее или даже невозможно было, оставшись наедине с самим собой, предаваться страстям. Потом появились книги, газеты, журналы и далеко не всегда шибко благочестивого содержания. А в наши дни тем паче никуда не скрыться от радио, телевизора, телефона, интернета и прочих дьявольских козней. И, как на грех, Whats App явился – не запылился… Что нас дальше ждёт?

Когда-то святые, ища безмолвия, уходили в леса, в пустыни, в горы, но сейчас даже там не отыщешь спасения: самолёты и спутники отслеживают каждый твой шаг. Поэтому в наше время главное – это выработать в себе иммунитет от мiрской грязи, стать невосприимчивым к соблазнам цивилизации, а это, как оказалось, намного труднее, чем испытание нищетой.

Взять хотя бы историю государства Российского за последнее столетие. Казалось бы, всего было в достатке в начале ХХ века, жизненный уровень был одним из самых высоких в мiре, экономика динамично развивалась, население росло как на дрожжах – что мешало всеобщему счастью?

Что сбило народ с пути истинного и ввергло в пучину братоубийственной войны?

Некоторые скажут: козни дьявола, и будут абсолютно правы. А в чём они выражались в те годы? Чем смог прельстить лукавый православных людей? Ответ прост и банален, как формула пресной воды: информацией! Вернее дезинформацией.

Всего-то люди узнали, что на Афоне появились «богоборцы», которые отрицают святость имени Христа. Что у царя-батюшки появился какой-то наушник, который творит бесчинства и разврат. Что нужно защитить братьев-сербов от грозящей им оккупации «антихристова племени». И ещё много подобной ахинеи.