Константин Яцкевич - Согласное учение святых отцов Восточной Церкви о душе. Святоотеческая православная психология

«Ибо весьма малочисленны те, кто удостоился полноты душевного уровня. Это – вершина покаяния. Это образ жизни, которым обладает кафолическая Матерь наша (Церковь)» (Преп. Исаак Сирин, О божественных тайнах и о духовной жизни, Беседа 20, 18).

Говоря о Евангелие и согласном учении отцов, нельзя не коснуться темы традиции аскетического подвижничества, которая претерпела существенные изменения на всём протяжении церковной истории. В предыдущей главе о соотношении религии с согласным учением уже была отражена общая динамика этого процесса. Чтобы не вдаваться в детали, автор рекомендует интересующимся этой темой один из лучших трудов по истории святоотеческой традиции – пятитомник профессора МДА А. И. Сидорова «Святоотеческое наследие и церковные древности» , в котором очень скрупулёзно отражены все вехи развития святоотеческой традиции от Ветхого Завета и древней церкви.

Главное, что вытекает из истории аскетической традиции сводится к тому, что святоотеческая традиция уже с первых христианства стала терять свою исконную аскетическую строгость, чистоту и преемственность по мере формирования института Церкви, как официального духовного института, который с определённого периода истории перестал быть гонимым и стал поддерживаться государством.

Говоря другими словами, по мере развития общества и социума традиция аскетического пустынножительства и отшельничества (анахоретства) стала постепенно отмирать и приходить в упадок. Связано это было с массовым выходом первых отцов – подвижников из пустыни (отшельнического уединения) в мир для создания института церкви, храмов и монастырей, как более цивилизованной формы вероисповедания в сравнении с отшельничеством.

Из церковной истории известно что там, где христианство переставало быть гонимым, сразу же возникала потребность в создании храмов и приходов и многих отцов – пустынников буквально силой общественного призыва (официального прошения и уговора) вынуждали становиться епископами.

Для древней аскетической традиции это было крайне тяжёлым испытанием, которое фактически поставило её на грань исчезновения и вымирания перед новой церковной традицией, которая была изначально ориентирована на массы простых и необразованных людей и потому требовала упрощения традиции и самого древнего духовно-аскетического знания до уровня понимания и восприятия простыми людьми.

Фактически переход от древней аскетической формы подвижничества к более цивилизованной общецерковной означал закат древней (ветхозаветной) традиции духовного знания об энергетическом устройстве мира и человека и расцвет новой (новозаветной) социальной культуры и традиции, основанной на принципах общинности и нравственного знания о социальных законах общежития.

Тем не менее, именно в это время конца III – начала IV веков, именуемое «золотым веком» святоотеческой письменности, нашла своё отражение во многих духовных трудах сама святоотеческая традиция, представленная плеядой самых выдающихся отцов – подвижников, которым позднее уже практически не было равных.

Можно сказать, что практически всё то, что мы знаем сегодня как святоотеческое наследие и предание, было создано именно в этот короткий период, связанный с выходом из пустыни первых отцов – подвижников, и их обращением к миру от имени древней церкви.

Достаточно упомянуть таких отцов, как великие Каппадокийцы и создатели самого православия – Афанасий Александрийский, Василий Великий, Григорий Нисский, Григорий Назианзин, а также таких богословов, как Иоанн Златоуст, Серапион Тмуитский, Амфилохий Иконийский, Иероним Стридонский, Антоний Великий, Макарий Великий, Евагрий Понтийский, Ефрем Сирин и многие другие.

Данными отцами – подвижниками фактически и был сформирован базис всего святоотеческого наследия и предания, основанного уже не древнем ветхозаветном и во многом магическом знании, а на знании новозаветном и преимущественно евангельском, т.е. нравственном. Этот момент и создаёт известную путаницу и заблуждение о том, что святоотеческая традиция родилась только после появления Евангелия и не имела древней преемственности.

Тем не менее, этот момент преемственности весьма существенен для понимания, поскольку он и порождает тезис о том, что вне церкви (с маленькой буквы) не существует спасения. Следует ещё раз подчеркнуть, что Церковь Христова Небесная, как извечный и неизменный путь спасения души и высшего духовного знания, как Лестница Якова и Иоанна Лествичника, существовала, существует и будет существовать всегда.

В то же время социальный институт церкви, как организационно-хозяйственная структура, стремящаяся хранить и утверждать на грешной земле принципы Церкви Христовой Небесной, может существовать не всегда, а переживать сложные времена запрещения, гонений и разрушения, что неоднократно имело место в истории и было после революции 1917 г.

Тем, кто не верит в возможность спасения вне социального института церкви, не следует забывать о том, что основатели православного монашества, достигшие таких высот духовного совершенства и святости, каких не достигали их последователи и ученики, осуществляли своё подвижничество в то время, когда ещё не существовало социального института церкви, как и церковных догматов и канонов, а существовала только Церковь Небесная, как древний путь достижения душой совершенства на основе не нравственного и социального, а аскетического знание о душе и силовом устройстве души.

Это расхождение между нравственным (общинным) подходом и аскетическим (отшельническим) впоследствии и послужило поводом к жёсткому разделению в христианстве и православии двух подходов в вероисповеданию, известных как:

• киновия(форма общинности или коллективножития) и

• анахоретство(форма отшельничества и уединённого монашества).

По целому ряду причин власть и церковное руководство на протяжении всей церковной истории крайне негативно относились к любому анахоретству и отшельничеству, как источнику многочисленных вызовов и проблем и для власти и церкви. Дело в том, что большинство анахоретов и отшельников попросту не подчинялось постановлениям церковного руководства и власти, ведя страннический и аскетичный образ жизни, а потому смущало простых людей и власти своей свободой, независимостью и неприкаянностью на которые никто не мог повлиять. Кроме того, многие анахореты практиковали странничество и юродство, чем бросали прямой вызов социальным нормам и устоям и к тому же открыто критиковали государственную и церковную власть, которая не могла с этим мириться.