Татьяна Муратова - Честью гордые. Пушкин, декабристы и сказочная Сибирь

«Пушкин радостно приветствует возникшее в 1830 году у Николая I намерение «организовать контрреволюцию – революции Петра I. Из рядов масонства (куда автор относит декабристов в первую очередь) Пушкин переходит в лагерь сторонников национальной контрреволюции, то есть оказывается в одном лагере с Николаем I.» (5) Александр Сергеевич, разрешите мне от вашего имени за такое утверждение вызвать господина Башилова на дуэль.

Отделить от друзей, связать узами с царем, при этом обожествляя, низко кланяясь и подобострастничая. Что ж, все в духе николаевской России. «После подавления заговора декабристов и запрещения масонства в России наступает кратковременный период, который мог бы быть использован для возрождения русских политических, культурных, и социальных традиций. Счастливое стечение обстоятельств, после долгого времени, давало русскому народу редкую возможность вернуться снова на путь предков. Враги исторической России были разбиты Николаем I и повержены в прах. Уродливая эпоха европеизации России, продолжавшаяся 125 лет, кончилась. Николай I запрещает масонство и стремится стать народным царем, политические притязания дворянства подавлены, в душах наиболее одаренных людей эпохи, во главе которых идет Пушкин, с каждым годом усиливается стремление к восстановлению русского национального мировоззрения. В стране возникает духовная атмосфера, благоприятствующая возрождению самобытных русских традиций во всех областях жизни. Мировое масонство и хотело бы помешать этому процессу, но, потеряв в лице декабристов своих главных агентов, не в силах помешать России вернуться на путь предков. И во главе двух потоков Национального Возрождения стоят два выдающихся человека эпохи – во главе политического – Николай I, во главе умственного умнейший и культурнейший человек эпохи -А. С. Пушкин.»(5)

Да неужели кривые зеркала николаевской эпохи будут вечно искажать сущность русской жизни? «Блеск волшебной залы во сто крат увеличивался благодаря обилию огромных зеркал, каких я нигде ранее не видал. Эти зеркала, охваченные золотыми рамами, закрывали широкие простенки между окнами, заполняли также противоположную стену залы, занимающей в длину почти половину всего дворца, и отражали свет бесчисленного количества свечей, горевших в богатейших люстрах. Трудно представить себе великолепие этой картины. Совершенно терялось представление о том, где ты находишься. Исчезали всякие границы, все было полно света, золота, цветов, отражений и чарующей, волшебной иллюзии. Движение толпы и сама толпа увеличивалась до бесконечности, каждое лицо становилось сотней лиц. Это дворец как бы создан для празднеств, и казалось, что после бала вместе с танцующими парами исчезнет и эта волшебная зала». (6)

Не здесь ли тоскующий по друзьям поэт создал портрет николаевской России: «Я ль на свете всех милее, всех прекрасней и белее?» И во главе каких одаренных людей этой толпы мог стать Пушкин, когда был «государь по своему рождению скорее немец, нежели русский, и потому красивые черты его лица, правильность его профиля, его военная выправка более напоминают о Германии, чем характеризуют Россию. Его немецкая натура должна была долго мешать ему стать тем, кем он является теперь, – истинно русским». (6) Да и не в этом ли основная причина жестокости царя к декабристам? Возьмите родословные ветви осужденных на каторгу и смерть, сколько потомков Рюриковичей вы там найдете, Рюриковичей, истинных царей русских? Сколько «представителей древнейших русских дворянских родов, представителей знатных аристократических фамилий, имевших все для житейского благополучия? Люди, как правило, богатые и счастливые в семейной жизни, пришли к выводу, что России нужны коренные перемены, что русский народ, вынесший на своих плечах все тяготы войны с Наполеоном, достоин жить иначе, что крепостное рабство и самодержавная монархия препятствуют благу отечества. При этом „лучшие люди из дворян“, как их называл Ленин, дали друг другу клятву бескорыстия: если их дело восторжествует, уйти от власти и отдать ее „собору от всех сословий России“, который создаст конституцию нового государства». (16)

А вот кто-кто, а Николай I никогда ни в чем не был русским. «Вся Европа наших дней поражена скукой. Доказательство тому – образ жизни нашей молодежи. Но Россия страдает от этой болезни больше, чем другие страны. Трудно дать понятие о пресыщенности, царствующей в высших слоях московского общества. Нигде болезни духа, порожденные скукой, этой страстью людей, страстей не имеющих, не казались мне столь серьезными и столь распространенными, как в России, в ее высшем свете. Общество здесь, можно сказать, начало со злоупотреблений. Когда порок уже не помогает человеку избавиться от скуки, которая гложет его сердце, тогда человек идет на преступление. И это случается иногда в России», – пишет Астольф де Кюстин. (6)

Кроме того, свою дочь, великую княжну Марию Николаевну, внучку Павла I, Николай I выдал замуж за герцога Максимилиана Лейхтенбергского, пасынка Наполеона, сына императрицы Жозефины от первого брака. (6) И это «истинный русский» царь после войны 1812 года считал самой выгодной партией?

И Пушкин любезничал с этим царем, когда его лучшие друзья в кандалах, в Сибири? Когда милая «утаенная любовь», Мария Волконская, подобно жене Михаила Пушкина, урожденной Волконской, последовавшей за мужем в Тобольск, куда он был сослан Екатериной II, жила в Нерчинске? В том самом Нерчинске, где воеводским товарищем в 1644—1649 годах был Петр, сын ссыльного Петра Савича Мусина- Пушкина? Род Пушкина навечно связан с Сибирью и каторгой. (7)

И какими же словами пытается господин Башилов убедить нас в том, что декабристы пошли на Сенатскую площадь из-за заговора масонов? Да они все к тому времени переболели этой болезнью и оставили ее, как в свое время оставил Пушкин. И не отношение к какой-то определенной партии и движению определяет сущность человека, а его отношение к своей стране, к своему народу, разве это не так?