Евгений Беркович - Еврейская Старина. №2/2019

растрёпана невеста-осень
покорно зреет урожай для жатвы
впадая в гниль болота
горчит вода ручья
странствует и умирает
время всех живых существ
в надежде возродиться
и становясь добычей лёгкой смерти
лишь только станут семена плодами
зима метёт метлой окоченелой
и время
умирает
ужас тысяч
пронзающий неодолимый ужас тысяч
я перед ним беспомощен и наг
слепые руки слáбы
опоры нет
далёкий свет мерцает одинок
страданье правит бал
оно нагая нерешительность
склонённая перед дыханьем тьмы
отдавшаяся вoле ранней ночи
детей рыданья в судороге страха
заваливает снегом
пути не видно в наважденьи вьюги
чертополох тщеты бесплодных целей
порочностью и дряблостью своей
питающих убогие надежды
земля лишённая благословенья
не находя ни друга ни врага
в нужде рождает
согбенную мучительность грехов
лишь от себя отрёкшись
почует бездна робко соль заката
ни мира ни спасения
окоченевший вал потока мяса
стоном подпевает
земле в косноязыячии отчаянья
всё это нам зачтётся
когда чтоб рассказать о страхе тысяч
восстанет хаос
из безумной бездны
свидетелем перед судом последним
и может быть тогда
мир озарит свечение тех тайн
что мы затеплили
в мучительном безумьи
ясный огонь
ясный огонь любви
взывающий крик несчастья
с каким наслажденьем
оно разлетелось бы в клочья
выстаренный знанием я это не я
так взываю я к вам
сотворившим меня
желал ли я вас
как я хочу всегда
быть без вас
бежать от вас
обходиться без вас
я нисхожу туда
где ничему не ведом
хочу быть ещё раз
улыбаться себе самому
и пробуждаясь
делать короче
тихо горящий день
в котором мысли разгораются сами
я хочу лишь наблюдать
а не раздувать огонь
менять маски
да
и холодно стать
свидетелем безумных разборок
молчаливым гостем
только бы больше не думать
и не сносить повинность терпеть
то что сводит меня с ума
присутствовать
но не заправлять игрой
кто-то удивится
как это знать но не управлять
ясный огонь любви
моё одиночество
пронизано сиянием зрелости
владею ли я хоть частицей этого дара
у меня нет ничего и есть всё
и весь я воля
кто-то ищет её как клад
у меня же нет больше сил искать
мольба о помощи
раздрай вселенский память лихорадит
лишает чувств мечты и сны мои
натянуты поводья но не правлю
сражаясь должен чистить поле битвы
унизить жаждут похищая честь
Тебя зову в свидетели тому
что никаким преградам
не помешать упорству погруженья
и кто захочет помешать моей молитве
растерянная ненависть бедняг
сварливо суетится и глумится
над тем что я люблю так страстно
мой жалкий скарб их мог бы успокоить
но унижение и злость им застят разум
они в метаньях стонут
им ругань похотливо помогает
терпеть насмешки
в желании привыкнуть
к бурлящей похоти своей
и тьме глухой инстинктов
я поплыву против теченья гнева
я сердце сделаю огнеупорным
и может быть сумею совладать
с тем пламенем что встречу на пути
на что рожденьем был благословлён
моей рукою водишь Ты
она штурвал в аду ревущего потока
в сверканьи звездопада
и в пламени любви
Твой вечно преданный Тебе слуга
страдаю я противясь угасанью
к земле
нет мне среди людей защиты
нет брата в доверии
чужак хозяйничает в голых переулках
я с голыми руками один перед врагом
в бессвязность ненависти
скатывается жизнь
когда бы мог я путь свой направлять
память добрых дней
вспять обратилась бы к немой легенде
но приговор судьбы
к озлобленным ударам
хоронит все надежды
в коловращении безумия и грёз
страхи преследуют свои слепые тени
и всё моё чем к миру обращён
мои дела мой лик мои стремленья
всё растворяется
в абсурде приговора
терзает страх конечности полёта
начала и концы
смешались в давке тесноты
что за дух ворвался в душу
вершить за мной смертельную охоту
с какой сражаюсь бурей
последняя предсмертья нищета
и страх на пересохших створках рта
ещё пытаются на что-то посягать
но скоро отрекутся
воля вот-вот наложит руки на себя
кто в этот час меня обережёт
от тех кто в тёмном заговоре с ночью
причина с целью рвут меня на части
и противоположности бранятся
достанет ли мне сил на всё
иль должен я смириться с униженьем
я тварь дрожащая или имею право
начертано ли чуду пораженье
иль мудрости достанется победа
мечты и помыслы мои
вы одичали словно
колючки тёрна меж песком и камнем
и если не ослабите сомнений
противиться не стану и скажу
прими меня земля
твоим я буду
чужак
он жалуется на то чему другие радуются
чувствует себя чужим
и у соседей и в доме брата
чурается очага и стола
отвергнутый ковыляет прочь
ближний улыбается как незнакомец
когда он просит назваться
и потому он изгнанником бежит с порога
немо прошевелив губами
прощайте
никому до него нет дела
ему негде приклонить голову
раскрепощающее других закрепощает его
его холодно терпят как чужого
мрачный
снедаемый страхом и стыдом
он прозябает в своей клетушке
вечерами безвылазно торчит в одиночестве
изводя себя глухой тоской
о чём он на свете хлопочет
докапывающийся до причин своей жалкости
отвергнутый
изуродованный оторванностью от родины
понапрасну взывает он к брату и соседу
робкие мысли
о эти тревоги
эти потаённые локоны
свитые из тоски и сопротивления
будь осторожен
холодно и бездушно
ночь плетёт злые сети
в мишуре страдающих сердец
гримасы молящих жестов
жалкие ошмётки
перепадают от судьбы скитальцу
с застывшим взглядом ворочающему глыбы труда
в чёрных обжигающих хлопьях
представляемых им
пожаров всех мыслимых и немыслимых страданий
о эти тревоги
в танце с ветром кружатся в снах
тени родного дома
в шёпоте дуновений
забывают о своей доброте утренние облака
их бурный натиск заслоняет свет дня
в котором были честь и утешение
теперь пустыня
давно не слышно заздравных песен
холодом зависти подпоясаны
насмешки желаний
серая сырая пелена тумана
затягивает горестную память
о эти тревоги
сплетенье открытых дорог
выбирай любую
все кажется сулят свободу
любое бегство мнится благом
но к бегству нет охоты
нет смелости покинуть
загон уже привычных чувств
давно как будто позади труды и хлопоты
застенок не сломал ещё хребет
в лесу теряются волненья птичьих трелей
о эти тревоги
но напрасно
в своих желаньях неуклонных
ты застываешь соляным столбом
и мёртвой хваткой держат кандалы
запутавшись в себе
темно прозренье света
на дне души желания теснятся
боясь себя самих
зов обновлённой родины
Читать дальше