Александр Рей - Жирные Боги

«Бог умер! Бог не воскреснет! И мы его убили! Как утешимся мы, убийцы из убийц! Самое святое и могущественное Существо, какое только было в мире, истекло кровью под нашими ножами – кто смоет с нас эту кровь?» Фоном для пущей трагичности играла мелодия Fabrizio Paterlini с говорящим названием «Темнота – не противоположность света». Честно признаться, получилось довольно эмоционально. По телу пробежал неприятный озноб.

– Черт бы вас побрал! – выругался я, и спешно выключил телевизор. Не вставая, дотронулся до сотового и набрал Танин номер. Она долго не брала трубку.

– Давай коротко. У меня люди… – деловито обрезала она еще до того, как я произнес хоть слово.

– Ты как? Все в порядке? – спросил я, немного растерянно.

– Да, все в порядке. Как обычно. А в чем дело? – складывалось впечатление, что я ее раздражал. Таня вообще не любила, когда мы созванивались во время работы.

– Просто опять сдохлосов показывали. На этот раз какая-то тетка кричала, что Бог обиделся и сбежал от нас. А потом Ницше цитировали под пианино. Вот и стало не по себе.

Таня выдержала паузу, думая о чем-то своем, а затем, довольно холодно посоветовала:

– Не смотри телевизор. Там одну ахинею показывают.

– Я его уже выключил, – почему-то оправдывался я.

– И перестань их «сдохлосами» называть. Это мерзко и тупо.

– Их все так называют.

В трубке повисла неприятная тишина.

– Мне нужно идти. Клиенты ждут.

– Хорошего дня, – пожелал я. Получилось неискренно.

– Ага, – и повесила трубку.

Бросив телефон рядом, постарался поудобнее улечься на диване. Руки сложены на животе, взгляд устремлен в потолок, словно я попал на прием к психоаналитику. Мне бы сейчас действительно не помешало. Хотя… Всему миру сейчас бы не помешало – на Земле творится черте что.

Буквально через полгода после объявления о том, казалось бы, судьбоносном, а на деле, самом посредственном открытии, появилась какая-то бактерия или вирус (ученые до сих пор пытаются разобраться), от которой люди высыхают, постепенно превращаясь в мумии. Зрелище, конечно, жуткое. Всего за пару месяцев из упитанных, заплывших жиром красавцев люди превращаются в кожу да кости. Казалось, не хватает всего одного касания, чтобы несчастные рассыпались по полу грудой пыли. Один журналист в прямом эфире назвал таких людей «сдохлосами». То ли потому, что они довольно быстро умирали. То ли потому, что инфицированные – «дохлые», то есть худые, как сама смерть. В итоге, неосторожного журналиста либеральное общество линчевало за пару дней, а бедных мумий все стали называть не иначе, как сдохлосами. Название прижилось и по мере нарастания эпидемии становилось все более популярным. Чуть позже стало известно, что ученые эту странную болезнь назвали «Синдромом Дефицита хромосомочегототам». Сокращенно СДХ. Поэтому и «СДоХлосы». По-моему, что бы Таня не говорила, а название очень даже подходит.

Шутки шутками, а эпидемия грозила стереть с лица Земли все человечество. Ученые никак не могли разобраться, что это за ерунда происходит с людьми. Вирус или бактерия – первое, о чем они подумали. Но эту гипотезу опровергало сразу два факта. Ни у кого из больных не выявили в организме ничего подозрительного – это раз. Второе – СДХ захлестнула всю Землю в одночасье. Если бы недуг вызывал вирус, то он бы имел очаг распространения. Сначала кто-то где-то заражается. Потом кто-то переносит болезнь в другое место, пока количество заболевших не достигает критической массы. Но не может такого быть, что в один день больш а я часть земного населения стали иссыхать. Раз, и болеют люди, как в Португалии, так и в Канаде. Единовременно, на всех континентах.

Течение болезни тоже происходит довольно любопытно. Сначала сдохлосы жалуются на плохое самочувствие, общую слабость, как, например, во время гриппа. Постепенно слабость перерастает в бессилие. Они быстро теряют в весе и в итоге достигают того момента, когда уже просто не могут стоять на ногах, превращаясь в живых мумий. А там и мучительная смерть не за горами. Жуть! Период от заражения до смерти у всех занимает разное время. Одни иссыхают всего за неделю. Другие вообще, начав «худеть» и достигнув опасного веса, вдруг, чудесным образом, исцеляются. Правда, это единичные случаи. В основном исход печален.

А есть еще третий вариант. Такие, как я. Мы с тревогой наблюдаем за десятками тысяч смертей в родном городе. Миллионами по всей планете. Катастрофа грозит нешуточная. Какой-то статист подсчитал, что, если болезнь будет развиваться с той же скоростью, то нам останется жить не более десятилетия. Десять лет – вот, сколько осталось человечеству до полного исчезновения. По-моему, всем пора собирать чемоданы.

Но злит даже не это…

Мы стоим на пороге вымирания, а общество изо всех сил пытается жить прежней жизнью, отвергая неизбежную кончину. Мне это напоминает попытку бьющегося в агонии заказать пиццу. Люди все так же продолжают ходить на работу, искренне удивляясь, когда очередное место за соседним столом оказывается пустым. Правительства призывают сохранять спокойствие, попутно обвиняя друг друга: русские – алчное ЦРУ, американцы – «советскую Россию». Без передышки, то проклиная друг друга, то в унисон клянясь, чем только можно, что каждый ученый на планете (от нобелевских лауреатов по астрофизике до учительницы химии – Анны Васильевны из школы № 3 города Елатьма) занят поиском лекарства.

Время на исходе, но пока «лучшие умы» смогли лишь выяснить, что энергия, вырабатываемая организмом сдохлосов, просто исчезает. Если совсем просто, то пища расщепляется на органические вещества, которые поступают в клетку. При этом клеткой должна высвобождаться энергия химических связей. Но энергии нет. Клетка жрет, как не в себя, а энергии для работы обратно не поступает. Ученые все исследуют и исследуют, пытаясь выяснить, как в том анекдоте, куда из запертой комнаты исчезли сломанная табуретка, три металлических шара и пьяный русский. И пока они разгадывают ребусы, очередная порция загадочных мумий готова. Нам же, тем, кто еще не заразился, приходится быть подопытными кроликами. Мне даже отпуск дали. Кстати…

Я глянул на часы – меньше, чем через час, нужно ехать в больницу. В который раз медики сделают мне томографию всего, возьмут все на анализ, чтобы опять не узнать причину, по которой меня стороной обходит болезнь СДХ. Но выбора все равно нет.

Я сидел в очереди к терапевту. Еще месяц назад, когда нас обязали ходить на осмотры, ждать приходилось долго – толпа везунчиков, миновавших участь называться сдохлосами, еле помещалась в коридоре. Лица были одни и те же. Постепенно, коротая время за непринужденной болтовней, мы перезнакомились. Знали кого как зовут, кто где работает, семейное положение. Случались даже быстротечные романы с пересудами, расставаниями и вторыми шансами. В общем, скучать не приходилось.