Гурудас - Диалоги о ведической культуре

– Я согласен, чувственный, эмпирический опыт не может дать нам всей картины реальности. Но для этого существует разум и логика. Это глубокая наука о законах мышления. С помощью разума и логики мы сможем во всем разобраться и прийти к верному решению.

– Конечно, это более высокий путь познания, так как разум стоит выше чувств. Еще этот метод называют индуктивным или восходящим процессом, когда человек до всего пытается дойти своим разумом. Например, несколько веков назад в Англии существовала группа «естественных теологов», которая хотела подвести логическую базу под христианство, чтобы не опираться просто на слепую веру. Они придумали так называемый «телеологический аргумент»: что, если даже простые механические часы требуют творца, то сложный механизм Вселенной тем более нуждается в Творце. Но более сильный логик и скептик, шотландский философ Дэвид Юм выдвинул другие аргументы: «Бог мог создать мир и умереть; Богов могло быть много; Бог может быть плохим – тогда зачем ему поклоняться?». Он привел свои аргументы против Бога: «Если Бог добр и любит нас, почему в мире столько страданий? Если Бог щедр, почему нам всегда чего-то не хватает?».

Так что логикой можно все доказать и все опровергнуть. На эту тему есть китайская пословица: «Вода держит судно, и вода топит судно». Поэтому в логике очень важно выбрать верную точку отсчета. Веды выделяют два вида логики: мирская и логика Священных Писаний. С точки зрения мирской логики аргументы Дэвида Юма о «несправедливости» Бога кажутся весьма убедительными. Но если поменять точку отсчета и допустить, что этот мир – не наш родной дом, в котором нам должно быть уютно, а тюрьма, в которую мы попали за нарушение законов Бога, тогда становится понятно, почему здесь так много страданий и лишений. В этом случае от логических аргументов Юма ничего не остается. То есть, логичным будет развитие добрых отношений с Богом, а не попытки стать счастливым, обходя Его законы. Итак, получается, что логика тоже не является идеальным методом для постижения духовных истин.

Кстати, древние греки тоже применяли три способа, чтобы убедить людей в правильности своей идеи: пафос, логос и этос. Пафос – это качество соответствует проявлению страсти. Когда кто-то говорит с большим чувством и убежденностью, это может произвести сильное впечатление на слушателей, даже если не все в этом послании логично. Однако когда эмоции улеглись, за внешним пафосом проступает масса логических несоответствий. Поэтому сам пафос малодоказателен.

Логос стоит выше, так как это уже качество благости. Попытки донести свои идеи через логос могут быть менее эмоциональными, но более логичными и потому более убедительными. Но, даже несмотря на логичность идей, у слушающего все еще могут оставаться сомнения, если он увидит расхождение между логичными словами проповедника и его поведением. Поэтому самым сильным доказательством является этос, то есть поведение человека. Если в его поведении практически просматриваются те идеи, которым он учит, к такому человеку и его идеям возникает максимальное доверие. По этике можно оценить качество философии, как дерево можно оценить по плодам. В этике проявляются реальные ценности человека, и цель философии состоит в том, чтобы изменить его поведение в лучшую сторону. Поэтому истинная философия является очень практичной и прикладной наукой.

В древних Ведах философия обозначалась термином «даршан», или «видья», что буквально означает «видение» или «мировоззрение». Это сразу переводит философию от абстрактной «любви к мудрости» в практическую плоскость, так как мировоззрение практически побуждает нас действовать определенным образом. От видения зависит действие. Чтобы правильно действовать, нужно правильно видеть. Люди по-разному видят этот мир, и потому они по-разному ведут себя в жизни.

Несмотря на кажущееся многообразие философских школ, все они делятся на три большие категории по целям, которые преследуют:

1. Философия наслаждения (материализм);

2. Философия отречения;

3. Философия духовного совершенства (идеализм).

В современном мире преобладают два первых типа. Материальная жизнь очаровывает и разочаровывает нас. Эти состояния ума порождают два основных подхода к жизни – философию наслаждения и философию отречения. Наиболее популярный из них – это философия наслаждения или на Западе так называемый модернизм. В рамках этой философии тоже есть разные представления о жизни. От бездумного гедонизма, «один раз живем, и нужно взять от жизни все», или «после нас хоть потоп», до более ответственного и зрелого отношения к жизни, даже допускающего существование Бога, перерождение и возвращение в этот мир в новом теле.

Эти более зрелые поклонники философии материального наслаждения думают о будущем земли, экологии, грядущих поколениях. Они призывают к чувству меры и более разумному использованию материальных ресурсов. Но, несмотря на более трезвый подход, суть остается прежней: мы хотим наслаждаться материей. Попытка сделать материализм более взвешенным, как говорится, все хорошо в меру, ничего принципиально не меняет. Разочарование все равно придет, просто чуть позже, но придет обязательно. Неумолимое время обесценит все наши внешние достижения, или просто разрушит наши тела и лишит нас возможности наслаждаться плодами своего труда.

Те, кто уже разочаровались в материальной жизни, находят убежище в противоположной философии, которая в Ведах называется «тьяга» (отречение). На Западе ее называют постмодернизмом. Чувство опустошенности и разочарования от злоупотребления материальным наслаждением или вследствие тяжелых страданий теперь облекается в мысленные формы и получается философия отречения. На Востоке – это классический буддизм, отрицающий смысл жизни, и ведущий к нирване, а на Западе – всевозможные его мутации и вульгарные разновидности. Наиболее последовательные адепты этой философии удаляются от мира и ведут свою жизнь либо в уединении, либо в небольших общинах единомышленников. Более приземленная разновидность этой философии проявляется в тотальном нигилизме всех и вся. Хиппи, панки и бунтари всех мастей, бросающие вызов обществу потребления, являются представителями более грубых форм постмодернизма.

– Я считал отречение только уделом монахов, которые ищут счастья в уединении и молитве. Даже странно слышать, что отбросы общества, такие как хиппи, по-нашему просто «бомжи», тоже пытаются отречься от мира. Но как же можно отречься, находясь в той же среде и постоянно видя, как другие наслаждаются жизнью? – сильно удивился Петр Маркович.

– Неестественность такого положения и обрекает людей на вечную внутреннюю борьбу с желанием вкусить «запретный плод». Часто это толкает людей на путь тайного порока, двойных стандартов, которые порождают в человеке комплекс неполноценности. Действительно, трудно находить вкус в сухом отречении от мира, не найдя позитивного духовного счастья. Без наслаждения душа жить не может и опять пойдет туда, откуда убежала. Так она попадает в порочный круг. Поэтому реальный выход из этой двойственности – переход в духовную плоскость, которая находится выше материальных представлений о жизни.