Василий Васильев - Местоположение нашего Господа

Да с начала века животлениого
Сотворил Бог небо со землею,
Сотворил Бог Адама со Еввою,
Наделил питаньем во светлом раю,
Во светлом раю жити во свою волю.
Положил Господь на их заповедь великую:
А и жить Адаму во светлом раю,
Не искушать Адаму с едного древа
Того сладка плоду Виноградова.
А и жил Адам во светлом раю,
Во светлом раю со своею со Еввою
А триста тридцать три годы.
Прелестила змея подколодная,
Приносила ягоды с едина древа, —
Одну ягоду воскушал Адам со Еввою
И узнал промеж собою тяжкой грех,
А и тяжкой грех и великой блуд:
Согрешил Адаме во светлом раю,
Во светлом раю со своею со Еввою.
Оне тута стали в раю нагим-наги,
А нагим-наги стали, босешуньки, —
Закрыли соромы ладонцами,
Пришли оне к самому Христу,
К самому Христу, Царю Небесному.
Зашли оне на Фаор-гору,
Кричат-ревут зычным голосом:
«Ты Небесной Царь, Исус Христос!
Ты услышал молитву грешных раб своих,
Ты спусти на землю меня трудную,
Что копать бы землю копарулями,
А копать землю копарулями,
А и сеять семена первым часом».
А Небесный Царь, милосерде свет,
Опущал на землю его трудную.
А копал он землю копарулями,
А и сеял семена первым часом,
Вырастали семена другим часом,
Выжинал он семена третьим часом.
От своих трудов он стал сытым быть,
Обуватися и одеватися.
От того колена от Адамова,
От того ребра от Еввина
Пошли христиане православные
По всей земли светорусския.
Живучи Адаме состарился,
Состарился, переставился.
Свята глава погребенная.
После по той потопе по Ноевы,
А на той горе Сионския,
У тоя главы святы Адамовы
Вырастало древо кипарисово.
Ко тому-то древу кипарпсову
Выпадала книга Голубиная,
Со небес та книга повыпадала:
В долину та книга сорока пядей,
Поперек та книга двадцати пядей,
В толщину та книга тридцати пядей.
А на ту гору па Сионскую
Собиралися-соезжалися
Сорок царей со царевичем,
Сорок королей с королевичем,
И сорок калик со каликою,
И могучи-сильные богатыри.
Во единой круг становилися.
Проговорит Волотомон-царь,
Волотомон-царь Волотомонович,
Сорок царей со царевичем,
Сорок королей с королевичем,
А сорок калик со каликою
И все сильные-могучи богатыри
А и бьют челом, поклоняются
А царю Давыду Евсеевичу:
«Ты премудрый царь Давыд Евсеевич!
Та душа и наследует
Себе Царство Небесное».
Подыми ты книгу Голубиную,
Подыми книгу, распечатывай,
Распечатывай ты, просматривай,
Просматривай ее, прочитывай:
От чего зачался наш белой свет?
От чего зачалося солнце праведно?
От чего зачался светел месяц?
От чего зачалася заря утрення?
От чего зачалася и вечерняя?
От чего зачалася темная ночь?
От чего зачалися часты звезды?»
Проговорит премудрый царь,
Премудрый царь Давыд Евсеевич:
«Вы сорок царей со царевичем,
А и сорок королей с королевичем,
И вы сорок калик со каликою,
И все сильны-могучи богатыри!
Голубина книга не малая,
А Голубина книга великая:
В долину книга сорока пядей,
Поперек та книга двадцати пядей,
В толщину та книга тридцати пядей,
На руках держать книгу – не удержать,
Читать книгу – не прочести.
Скажу ли я вам своею памятью,
Своей памятью, своей старою,
От чего зачался наш белой свет,
От чего зачалося солнцо праведно,
От чего зачался светел месяц,
От чего зачалася заря утрення,
От чего зачалася и вечерняя,
От чего зачалася темная ночь,
От чего зачалися часты звезды.
А и белой свет – от лица Божья,
Солнцо праведно – от очей его,
Светел месяц – от темечка,
Темная почь – от затылечка,
Заря утрення и вечерняя – от бровей Божьих,
Часты звезды – от кудрей Божьих!»,
Все сорок царей со царевичем поклонилися,
И сорок королей с королевичем бьют челом,
И сорок калик со каликою,
Все сильные-могучие богатыри.
Проговорит Волотомон-царь,
Волотомон-царь Волотомонович:
«Ты премудрый царь Давыд Евсеевич!
Ты скажи, пожалуй, своею памятью,
Своею памятью стародавную:
Да которой царь над царями царь?
Котора моря всем морям отец?
И котора рыба всем рыбам мати?
И котора гора горам мати?
И котора река рекам мати?
И котора древа всем древам отец?
И котора птица всем птицам мати?
И которой зверь всем зверям отец?
И котора трава всем травам мати?
И которой град всем градом отец?»
Проговорит премудрый царь,
Премудрый царь Давыд Евсеевич:
«А Небесной Царь – над царями царь,
Над царями царь, то Исус Христос.
Океан-море – всем морям отец.
Почему он всем морям отец?
Потому он всем морям отец, —
Все моря из него выпали
И все реки ему покорилися.
А кит-рыба – всем рыбам мати.
Почему та кит-рыба всем рыбам мати?
Потому та кит-рыба всем рыбам мати, —
На семи китах земля основана.
Ердань-река – рекам мати.
Почему Ердань-река рекам мати?
Потому Ердань-река рекам мати, —
Крестился в ней сам Исус Христос.
Сионская гора-всем горам мати, —
Растут древа кипарисовы,
А берется сера по всем церквам,
По всем церквам вместо ладану.
Кипарис-древо – всем древам отец.
Почему кипарис всем древам отец?
Потому кипарис всем древам отец, —
На нем распят был сам Исус Христос,
То Небесной Царь.
Мать Божья плакала Богородица,
А плакун-травой утиралася,
Потому плакун-трава всем травам мати.
Единорог-зверь – всем зверям отец.
Почему единорог всем зверям отец?
Потому единорог всем зверям отец, —
А и ходит он под землею,
А не держут его горы каменны,
А и те-то реки его быстрые;
Когда выйдет он из сырой земли,
А и ищет он сопротивника,
А того ли люта льва-зверя;
Сошлись оне со львом во чистом поле,
Начали оне, звери, дратися:
Охота им царями быть,
Над всемя зверями взять большину,
И дерутся оне о своей большине.
Единорог-зверь покоряется,
Покоряется он льву-зверю,
А и лев подписан – царем ему быть,
Царю быть над зверями всем,
А и хвост у него колечиком.
А нагай-птица – всем птицам мати,
А живет она на океане-море,
А вьет гнездо на белом камени;
Набежали гости корабельщики
А на то гнездо нагай птицы
И на его детушак на маленьких,
Нагай-птица вострепенется,
Океан-море восколыблется,
Кабы быстры реки разливалися,
Топят много бусы-корабли,
Топят много червленые корабли,
А все ведь души напрасные.
Ерусалим-град – всем градам отец.
Почему Ерусалим всем градам отец?
Потому Ерусалим всем градам отец,
Что распят был в нем Исус Христос,
Исус Христос, сам Небесной Царь,
Опричь царства Московского».