Павел Карташев - Радист Матери-Церкви. Жизнеописание преподобного Паисия Святогорца

Мать не могла найти сил приподнять одеяла. Сердце ее разрывалось: ей виделся сын, мучительно умерший тут же, без крика и плача. Одеяла приподняли. Что же увидели? Младенец жив; правда, тельце его превратилось в сплошной синяк; зато глазки сияют, как два ярких огонька.

Кстати, в школе, где учился Арсений, и учителям, и товарищам, многие из которых, как и Эзнепидисы, были из малоазийских греков, запомнились живые, выразительные и настолько сияющие глаза мальчика, что его прозвали «гумбисья», что на фарасиотском диалекте означает «светлячок».

Корабль заполняли крестьянские семьи, по тем временам самые обычные, сегодня такие называют многодетными: дети от мала до велика и бродили, и сидели, и спали на палубе, завернутые кто во что. И вот тяжесть и черствость мира, при всей своей грубости, не промахнулась, но с удивительной точностью – толстой матросской стопой – «попала» в своего будущего обличителя. Чем он ответил? Ничем, не пикнул. Но в свете всей прожитой им жизни можно сказать: ответил тишиной и сиянием глаз.

В судьбе преподобного случится еще немало такого, что не найдет простого объяснения, но зато внятно покажет: дух мира сего восстает на святых и готов уничтожить их, но не может. Как-то в 1964 году, будучи ключарем Иверского скита Афона [4] Афон, Святая Гора – Автономное монашеское государство Святой Горы, расположенное на полуострове Афон в Восточной Греции, на северо-восточном побережье Эгейского моря. Это самоуправляемое сообщество 20 православных монастырей в церковной юрисдикции Константинопольского Патриарха – крупнейшее в мире средоточие православного монашества. , преподобный Паисий отдал все свои личные деньги (возможно, вырученные им за вырезанные крестики и иконы) бедняку, собиравшему милостыню по святогорским монастырям и скитам с разрешения Священного Кинота – монашеского «правительства» Святой Горы. Вручив сборщику все, что у него имелось, и распрощавшись с ним, преподобный вернулся в келью, и в это мгновение над ним раздался оглушительный треск: большой камень пробил кровлю и застрял в потолочном перекрытии прямо над его головой.

Чтобы понять, что происходило с семьей маленького Арсения и почему младенец подвергся на корабле такой опасности – чуть было с жизнью не расстался, – для этого надо вернуться назад, ко дню его крещения. И даже взглянуть шире и глубже – увидеть, что постигло его народ, у которого была отнята родина; и узнать, кто они, его родители и ближайшие предки.

Предки преподобного Паисия принадлежали к почтенному роду деятельных и мужественных людей, носивших не в одном поколении фамилию Дигени́с. Имя знаменитого героя византийского эпоса Х-ХII веков Дигениса Акрита, легендарного защитника народа – «акрит» означает «защитник границ», – ко многому обязывало. Прежде всего к героизму. И они, предки преподобного, были людьми неустрашимыми и ответственными. Один из прадедов его совершил паломничество в Иерусалим, и с тех пор семья изменила фамилию на Хаджидигенис. Но турецкие власти потребовали, чтобы ничто не напоминало о греческом герое, пусть и литературном, однако вселяющем в души греков мысль о независимости, и заставили прадеда Паисия, Феодосия, поменять фамилию. Феодосий стал Феодосиу. Но дух чести и доблести не оставил род Дигенисов-Феодосиу. Преподобный, когда речь шла о его происхождении, говорил, что его предки носили в себе «сумасшедшую жилку».

Луке Феодосиу исполнилось пятнадцать лет, когда умер его отец Феодосий, оставив вдовой молодую жену. Тут же откуда-то явился богатый турок с намерением забрать женщину в свой гарем. Лука один, без чьей-либо помощи, так смело и удачно отстоял мать от посягательств наглеца, что жители Фарас единодушно избрали пламенного юношу главой сельской общины, и он двадцать пять лет был для односельчан заботливым отцом и защитником. А когда Лука умер, тоже молодым, всего-то сорокалетним, то оставил после себя жену Христину, похожую на него душой, и двух детей – Деспину и Продромоса. Христина побывала в Иерусалиме и, вернувшись, стала зваться Хаджи-Христина, или Хаджианна. Женщина эта сияла радостью и любовью к Богу, при этом отличалась необыкновенным жизнелюбием, предприимчивостью и изрядным мужеством. Она подвижнически проводила посты, часто уединяясь в маленьком отдаленном храме. Но знала, видимо, толк и в делах – сдавала в аренду австрийскому коммерсанту свой дом в городе. А однажды защитила себя от нападения вооруженного турка, отобрав у него ружье и им же разбойника отколотив.

Сына своего Продромоса она отдала в научение разным ремеслам, чем обеспечила его и всю его большую будущую семью куском хлеба на всю жизнь. Продромос выучился и вернулся в родные места, в дорогое его сердцу село Фарасы. Само село и примыкавшие к нему несколько малых поселений долгие века сопротивлялись проникновению в дух и уклад этого оплота православия, греческой культуры и языка чуждых фарасиотам-каппадокийцам турецких влияний. В Фарасах насчитывалось до пятидесяти церквей – и вместительных, и совсем тесных, для одной-двух семей. Многие из церквей в Византийскую эпоху являлись монастырскими храмами.

Продромос женился на пятнадцатилетней сироте Евлогии Франте из обедневшей благородной семьи. Таинство брака прямо в день сватовства совершил над Продромосом и Евлогией архимандрит Арсений, дальний родственник невесты. Земляки с почтением называли своего священника Хаджи-эфенди: он пять раз ходил на поклонение во Святую Землю. Отец Арсений к тому времени, к 1905 году, уже около сорока лет служил в своем родном селе. Он отличался строгой подвижнической жизнью и такой молитвой, что «камень пробьет», как говорили фарасиоты. Обладая даром исцелений, изгнания нечистых духов и прозорливостью, он никому не отказывал в помощи. К нему обращались и мусульмане. При жизни пастырь нес неусыпную молитвенную вахту, стоя на страже Фарас и всей округи: это было необходимо, так как очаг православия духовно «жег» всю округу. Отец Арсений, за неимением в селе доктора, исцелял молитвой и вразумлением и от духовных болезней, и от обычных, телесных. Люди при жизни почитали его святым человеком. Многочисленные же посмертные чудеса архимандрита Арсения и растущее почитание его в Греции дали основание

Константинопольскому Патриарху Димитрию I и Священному Синоду прославить фарасского священника в лике святых в 1986 году. Житие преподобного Арсения Каппадокийского написал его благодарный заочный ученик и дальний родственник – преподобный Паисий, крещенный в Фарасах восьмидесятилетним Арсением спустя всего несколько дней после рождения.