Анна Сороковикова - Божья отметина. Роман

– Даю вам пять минут, не больше, только не подведите, я не имею права никого пропускать.

Они вошли в храм, там было пусто и безлюдно, каждый их шаг отдавался эхом. Борис оставил доктора и стремительно пошел вперед, ближе к алтарю, там он резко завернул и исчез из поля зрения. Его движения были настолько точны, профессор понял, что мальчик часто это делал раньше. Он прошел туда же. Тот показал ему на стене царапину:

– Это моя работа, я точно знаю! Мне раньше стыдно за это было, а теперь я рад, что когда-то сделал это, теперь я знаю, что я москвич, и нашел подтверждение, что я православный.

Профессор крепко прижал его к себе, в глазах появились слезы.

– Они распяли Христа не потому, что он был хорош, они просто увидели, как они были плохи? Сейчас происходит то же самое? Я про Царя и его семью?… Ведь бояться только сильных!?

Эхо несколько раз повторило сказанное. Сердце профессора сжалось от боли, ведь это ему говорил шестилетний ребенок, но и радость была одновременно, Россия не погибнет, когда у нее есть такие дети. Боря с замиранием сердца смотрел из окна машины, как «гигантская корона горела солнцем над Москвой». Возвращая мальчика, профессор с ним договорился, что тот никому не будет говорить, что ему снилось, что он вспомнил в храме, что больше никому не будет задавать таких вопросов. На другой день, 5 декабря 1931 года, Храм Христа Спасителя был взорван.

1935 год. В Москве открылся Метрополитен им Л.М.Кагановича. Политическая обстановка в стране «смягчилась», так казалось детям – их приют перестал быть режимным. Питомцы, пользуясь свободой, хотели охватить все: музеи, театры, выставки. Это непременно перемешивалось с походами в парки, выездами в лес, проживанием летом на приютской даче под Москвой. Там насадили сад, разбили огород, где воспитанники стали сами выращивать и заготавливать кое-какие продукты на зиму.

С обучением стало тоже полегче. Некоторых ребят, явно выделяющихся тягой к знаниям, определили в спецшколу №2. Борис был в их числе. Он умудрялся быть везде для себя, и незамеченным для других. В этой школе учились «кремлевские дети», этакие баловни судьбы, и никто из них не мог допустить первенства какого-то приютского заморыша. Но Борис был, настолько окутан и оберегаем Благодатью, и настолько впереди всех, что никто и не подозревал о его лидерстве. Преподаватели служили мальчику, как источники информации, как «дорожные знаки», как « знаки ограждения». Иногда, как корректоры, очень многое изучалось самостоятельно. У него появились знакомые в Центральной библиотеке, Геологическом музее, он был своим для многих в Горном институте.

Молитвы во гневе Господь не принимает и предает

такого молящегося немилосердным служителям,

то есть демонам, которые от пира духовного, от

молитвы, изгоняют с брачного пира во тьму разных

пустых, иногда и скверных помыслов.

1937 год. Волна новых политических репрессий захлестнула страну кровью. В приюте поменялся персонал на одну треть. Был введен контрольно-пропускной режим. Опоздание на десять минут грозило карцером. Однажды Сергей, сосед по комнате и парте, опоздал на пол часа, он получил карцера трое суток, такого беспредела еще никогда не было, ведь карцер-это без пищи и воды. Борис был частым посетителем этой комнаты. Нет, он был очень дисциплинирован и попадал туда только по доброте душевной, обычно сидел за слабых и малых. Он знал один кирпичик, который вытаскивался, туда можно было просунуть кусок хлеба и кружку воды – с заднего двора, он проверял. Это было его тайной. Детвора в приюте была вынослива, сутки без питья и воды выдерживали все сидевшие, поэтому тайна никому не разглашалась, и кирпич терпеливо ждал своего часа. Когда Сережу наказали так жестоко, Борис знал, что надо делать. Приют уже спал, он взял пайку хлеба, кружку воды и бесшумно отправился на задний двор. Покормив друга, мальчик тихо пробирался обратно. Его внимание привлек свет в комнате особиста, форточка была открыта. То, что увидел и услышал Борька, перевернуло его, и так не легкую, жизнь. В ту ночь кончилось его детство.

Особист и медсестра были новыми, поговаривали, что они из лагерей, в Москве на повышении «за заслуги». В кабинете было сильно накурено, пахло спиртным даже на улицу. Женщина сидела за столом и пила чифир, смачно разгрызая сушки, рядом на столе лежал шприц и стоял пузырек с каким-то лекарством, на флаконе была черная отметина. Особист сидел на топчане накрытый простыней, а у стены лежала девочка, прикрытая одеялом. Боря ее не сразу узнал. Это была Анастасия, ей было десять лет. Она была без чувств, мужчина над ней надругался. Разговоривали, как ни в чем не бывало:

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.