Владимир Серкин - Шаманский Лес

— Это «сумеречные люди»?

— Они.

— Почему так мрачно-то?

— Это наиболее древние.

— Древнее эвелнов?

— Всех народов здесь.

— Как ты можешь это знать?

— По языку.

— Что особенного в их языке?

— Чем древнее язык, тем он первозданнее.

— Как это?

— В первозданных языках слова буквальны.

— Не понимаю.

— Например, слово «медведь» означает «грозный спит всю зиму».

— А жесты?

— »Медведь» произносится так «угроза (звук) — спит (жест) — зима (звук) — всегда (жест)».

— Здорово. Принципиально ново. А еще?

— Не ново. Все языки так начинались.

— Расскажи еще.

— »Бубен» — «гумм-денн». Просто повторение звука.

— А жестами?

— Шаман показал жест, означающий, что ему некогда сейчас заниматься уроками языка.

— Трудно общаться с людьми, говорящими на таком языке.

— (Шаман смеется над моей подначкой) Зато заклинания гораздо сильнее.

17.09.05

16:30. Стоим на самой высокой вершине этого побережья. Здесь, как говорит Шаман, самый высокий (буквально, по физическому месту жительства) из местных, Горный Дух. Положили подарок, отдыхаем. Вид — как с самолета. Жесткий ледяной ветер, очень высоко, страшно смотреть на обрыв к океану, ощущение космоса. На восток — далеко внизу берег с белой кромкой льда, на запад — бесконечные хребты и ребра еще заснеженных гор. Черные пятна кустарника и каменных осыпей проглядывают из под снега на ближних склонах, но все дальние кажутся ярко-белыми и окутанными синеватой дымкой.

На эту вершину никто, кроме нас с Шаманом, не залазил. Летом не продерешься из-за зарослей кедрового стланика, зимой — обломаешь лыжи о камни и стланик под снегом. Мы прошли на привезенных мною с Аляски дорогих снегоступах. Правда, Made in China, но не массовые дорогие вещи китайцы делают хорошо. Похоже на нашу конверсионную продукцию. Железный обод из прочного легкого белого металла, зубья из хорошего дюраля, металлические же шурупы и заклепки, надежная упряжь, и все это — не более трех килограммов. Даже Шаман одобрительно цокал, рассматривая. В 1999 мы пытались сюда продраться на других снегоступах из «специального горного» пластика, который сломался на полпути. Под рыхлым снегом нога может встать на камень, ветвь или в яму любым углом. Слону ясно, что обод нужен металлический.

Вспомнились «сумеречные», которые как раз сейчас километрах в пятидесяти-шестидесяти от нас на западе движутся домой на деревянных снегоступах с ременной упряжью. Очень четко представил, как суровый мужчина неутомимо пробивает след, а женщины ступают в него, глядя на мерно покачивающуюся спину защитника и повелителя.

— Как они идут сейчас на деревянных снегоступах? Ведь ломаются, наверное, каждый день.

— Сейчас как раз отдыхают.

— Откуда ты знаешь?

— Им идти несколько сотен километров. Много дней. Поэтому берегут силы.

— А потом в темноте меньше сил расходуется?

— В это время года важнее не свет, а снег. Вечером, ночью, утром примораживает, снег прихватывает, можно идти, почти не проваливаясь. А, примерно с двенадцати до восьми вечера снег рыхлый из-за солнца. Сил тратишь много, а проходишь мало.

— Что-то я не заметил.

— Мы с обеда идем по хребтам. Здесь наст. К мягкому снегу спустимся к шести. До восьми очень-очень заметишь.

— Почему их до сих пор не «открыли».

— Они не хотят.

— Ну, мало ли, что они хотят. Других же открыли.

— Их речь более сильна, чем наша. Будет так, как они хотят.

— При чем здесь речь?

— Речь создает мир.

— И чем же она сильна?

— Я уже говорил — первозданна. И гораздо меньше различие между словом и делом.

02.09.99

Именно в солнечные осенние дни тени в прибрежных скалах настолько густы, что кажутся пещерами, провалами. В июле, например, солнце и теплее, и ярче, но тени так и остаются тенями. А сегодня приходится вспоминать знакомые очертания скал, чтобы «не видеть» пещер там, где всего лишь тени.

— Почему осенью тени другие?

— Переходный период.

— Куда?

— Скалы, деревья, волны и многие другие вспоминают про зимние сны и «прикидывают» их в тенях.

— Это просто тени?

— Для большинства — тени. Для тебя могут быть проходы.

— То есть я могу сейчас куда-то пройти?

— Не сейчас, во сне.

— Как найти места проходов?

— Технология развивается и сама не знает — куда, сегодня есть простая, доступная многим техника.

— Танк? (Смеемся)

— Нужно найти на хорошей фотографии то, что в реальности или не видел, или не так смотрится.

— Это места переходов?

— И понимания, и общения.

— Так их очень много.

— Всегда много, не всегда была техника.

— Ты ходишь в Шаманский лес во сне?

— Иногда так.

04.01.98

Когда зимой в лесу разводишь костер, снег тает, костер опускается вниз, и вода от таяния начинает заливать его. Чем больше топишь, тем больше заливает. Быстрее сразу выкопать яму для костра и людей. Приходится носить лопату и тратить время. Если мороз уже «прижал и давит», например, по пальцам, как тисками, поневоле начинаешь копать яму и готовить костер лихорадочно быстро, немножко на грани паники. Иногда даже невнятные скулящие звуки при этом вылетают. Зато когда согреешься, наконец, становишься спокоен, как продвинутый даосец, как бы новыми глазами смотришь на окружающее.

Подкладывая ветки в костер, я обратил внимание на одно из действий готовившего «стол» Шамана. Он вынул из пакета вареное куриное яйцо, превратившееся на сорокаградусном морозе в ледышку, и, почти не глядя, одним ударом ножа расколол его на две равные части. «Усевшись, я попытался расколоть пару яиц своим более тяжелым ножом, потом еще тройку ножом Шамана. Ни одно яйцо мне не удалось расколоть ровно и без крошки. Это навело на мысли о какой-то особой сноровке Шамана.

— Ты часто раскалывал так яйца?

— Не припомню. Да и не часто их приносишь.

— А как научился так ровно раскалывать?

— Не учился. Придет же такое в голову.

— Но как ты их колешь?

— Смотри. (Шаман небрежно ударил моим ножом уже не поперек, а вдоль по последнему целому яйцу, которое раскололось на две равные половинки)

— В чем секрет?

— У нас разные действия.

— В чем разница?

— Когда действую я, я действую целиком. А ты — частями.

— Какими частями?

— Например, одна часть тебя не уверена, что ты справишься с яйцом, другая думает, что и колотые яйца на морозе не пропадут, третья — вообще в Магадане с проблемами твоих собственных яиц.

— Но мои действия могут быть более комплексными, чем твои ситуативные.

— Твои действия могут быть только более размазанными. Например, вместо точного удара по яйцу ты истерично ударяешь по пальцам. Такая размазня делает человека немощным и старым.