Эдуард Шюре - Великие посвященные.Очерк эзотеризма религий

Священники белой или северной расы научились писать от черных жрецов и вначале писали так же, как и эти последние. Но когда у них стало развиваться сознание своего происхождения, национальное чувство и расовая гордость, они изобрели свои собственные знаки, и вместо того, чтобы обращаться к югу, к стране черных, они стали оборачиваться к северу, к стране предков, продолжая во время письма направлять руку к востоку. Отсюда и направление их букв слева направо. Отсюда и способ начертания кельтских рун, зендского, санскритского, греческого, латинского письма и всех начертаний арийской расы. Они стремятся к солнцу, к источнику жизни, но смотрят они на север, в страну предков, в таинственный источник небесных зорь.

Течения семитическое и течение арийское — вот два потока, которые принесли нам все наши идеи, все придания и религии, все искусства, науки и философии. Каждое из этих течений несет в себе противоположные понятия о жизни, только из примирения и гармонического сочетания этих противоположностей получится истина.

Семитическое течение содержит высшее абсолютные принципы; идея единства и всемирности во имя Верховного начала, в осуществлении своем, ведет к соединению человечества в одну семью. Арийское течение заключает в себе идею восходящей эволюции во всех земных и сверхземных царствах и ведет в своем применении к бесконечному разнообразию, выражающему все богатство природы и всю сложность стремлений души. Семитский гений спускается от Бога к человеку; арийский гений восходит от человека к Богу. Первый символизируется карающим Архангелом, который спускается на землю, вооруженный мечем и молнией; второй Прометеем, держащим в руках похищенный с неба огонь и гордым взором измеряющим Олимп.

Оба эти гения мы носим внутри себя. Мы думаем и действуем поочередно под влиянием то одного, то другого. Они переплетены, но не сплавлены в нашем разуме. Они противоречат друг другу и борются в глубине наших чувств и в тончайших изгибах наших мыслей, так же как и в нашей общественной жизни и в наших учреждениях. Скрытые под сложными формами, которые можно обозначить родовым именем спиритуализма и натурализма, они господствуют над нашими разногласиями и над нашей борьбой. Оба кажутся непримиримы и непреодолимы, а между тем истинный прогресс человечества и его спасение зависят от примирения и слияния обоих начал в едином синтезе.

Вот почему мы стремимся в нашей книге проникнуть до источника обоих течений, до появления в мир обоих гениев. Минуя споры между историческими системами, борьбу различных культов, противоречия священных текстов, мы проникаем в самое сознание тех основателей и пророков, которые дали религиям их первоначальный толчок. Они обладали глубокой интуицией и вдохновением свыше, которые проливают потоки света и в то же время побуждают к плодотворному действию.

Да, тот синтез, в котором так нуждается современное человечество, предсуществовал в них. Божественный свет побледнел и затемнился со временем, но свет этот появляется вновь, он снова сияет каждый раз, когда на протяжении исторической драмы пророк, герой или ясновидящий поднимает сознание людей к Первоисточнику. Ибо только из точки отправления возможно увидать цель; из центрального солнца можно видеть направления бегущих планет.

Таково откровение в мировой истории, непрестанное, постепенное, постепенно раскрывающееся, многообразное как сама природа, но исходящее из одного центрального источника, единое как сама истина, неизменное как Бог.

Исследуя семитическое течение, мы придем — через Моисея — в Египет, в храмах которого (по Манефону) хранились предания, древность которых исчисляется в тридцать тысяч лет. Поднимаясь по арийскому течению, мы проникнем в Индию, где развернулась первая цивилизация, явившаяся результатом победы белой расы.

Индия и Египет, эти два матери религий, обладали тайнами великого Посвящения. Мы проникнем в их святилища.

Но предания их проведут нас еще глубже, в эпоху еще более отдаленную, когда оба различные гения, о которых была речь, являются перед нами соединенные в чудную гармонию. Это — первобытная арийская эпоха. Благодаря превосходным работам современной науки, благодаря филологии, мифологии и сравнительной этнологии мы в состоянии различить очертания этой эпохи. Она вырисовывается на фоне ведических гимнов, которые являются лишь ее отражением, отличаются величавой простотой и чудной чистотой линии. Это был век зрелости, совсем не напоминающий золотой век детства, о котором мечтают поэты; и хотя страдания и борьба не отсутствуют и в нем, все же в людях того века чувствуется такая полнота веры, силы и ясности, вернуть которую человечество уже не могло с тех пор.

В Индии мысль углубляется, и чувства утончаются. В Греции страсти и идеи одеваются в чары искусства, в магические покровы красоты. Но никакая поэзия не в состоянии превзойти некоторые ведические гимны по нравственной возвышенности, по всеобъемлющей ширины мысли. Они проникнуты чувством божественности всей природы; они объяты тем невидимым, что окружает проявленный мир, они настроены тем великим единством, которое соединяет все в единую гармонию.

Каким образом возникла подобная цивилизация? Как могла развиваться такая высокая интеллектуальность среди постоянных расовых войн и борьбы с природой? Здесь останавливается исследование современной науки, но религиозные предания народов, истолкованные в их эзотерическом смысле, идут гораздо дальше и позволяют нам отгадывать, что первое средоточие ядра арийской расы в Иране произошло благодаря определенному подбору, произведенному в недрах самой белой расы под руководством победителя и законодателя, который дал своему народу религию и законы, соответствующие гению белой расы.

И в самом деле, священная книга персов Зенд-Авеста упоминает об этом древнем законодателе, называя его Йима (Yima), а Зороастр, основывая новую религию, ссылается на него, как на своего предшественника, как на первого человека, с которым говорил Ормузд, живой Бог, точно так же как Иисус Христос ссылается на Моисея. Персидский поэт Фирдоуси называет этого законодателя Джэм, Завоеватель черных.

В индусской эпопее Рамаяна он появляется под именем Рамы, облеченный в достоинство индусского короля, окруженный блеском великой цивилизации; но при этом ясно сохраняет обе свои характеристики: завоевателя, создающего новую общественность, и Посвященного. В египетских преданиях эпоха Рамы обозначается как царство Озириса, владыки света, которое предшествовало царству Изиды, царицы мистерий.

Наконец, в Греции древний герой и полубог почитался по именем Диониса, которое происходит от санскритского Deva Nahousha, — Божественный Преобразователь. Орфей давал то же имя божественному Разуму, а поэт Hоннус, следуя элевсинским преданиям, воспевал покорение Индии Дионисом.