Филип Янси - Где Бог когда я страдаю?

Привыкание к новой реальности шло болезненно. Когда Джони обнимал любимый — она ничего не ощущала. В такие минуты у нее возникало острейшее желание уйти в мир фантазий, представить себе, что она здорова. Жених, спортивная машина, походы — мечтам можно было предаваться до бесконечности. Но грезы не облегчали страданий, они лишь мешали принять реальность.

Вскоре Джони обнаружила, что рядом с инвалидом «нормальные» люди подчас чувствуют себя неловко: начинают говорить громче и четче, подбирать слова попроще, словно перед ними умственно отсталый. Когда ее везли на коляске, прохожие порой сходили на проезжую часть, чтобы дать ей дорогу, хотя места на тротуаре было вполне достаточно. Джони начала понимать, почему многие инвалиды, живущие в больницах или интернатах, не хотят перебираться в обычный мир: в больнице они ощущают себя почти полноценными людьми, их окружают медики, которые понимают их состояние.

Джони помогали друзья. Самое яркое воспоминание из тех далеких дней: ее друг, разогнав коляску на песчаном пляже, вкатил Джони прямо в приливную океанскую волну. Девушка завизжала от восторга. Да, она никогда не сможет больше заниматься виндсерфингом, но, по крайне мере, видит, как волны колышутся вокруг ее ног, ощущает вкус соленых брызг. Джони нравилось, когда люди обращались с ней легко и свободно, а не нянчились, как с фарфоровой куклой.

Все было непросто. Даже для того, чтобы научиться сидеть в коляске, Джони пришлось выдержать немало мучительных процедур. Несколько месяцев Джони пролежала в горизонтальном положении. Теперь нужно было постепенно вновь учить тело сидеть. Когда медсестра в первый раз приподняла верхнюю часть тела девушки на сорок пять градусов, Джони чуть не потеряла сознание: голова закружилась, подступила тошнота. И сердце не сразу привыкло к новому положению.

Настоящим бедствием были пролежни — они появлялись постоянно. Когда Джони сажали, острые края костей протыкали кожу в области копчика и бедер. Чтобы предотвратить травмы, врачи сделали разрезы и обточили кости. Операцию проводили без наркоза — ведь Джони не чувствовала боли. После операции девушке пришлось лежать пластом еще несколько недель. А потом возобновились ужасные упражнения — нужно было приучать тело к сидячему положению.

Это были очень трудные времена. Но рядом всегда находились друзья. Они всемерно поддерживали Джони. Друзья–христиане — теперь уже не школьники, а студенты — преданно заботились о ней. Однажды они тайно притащили в палату смешного щенка. Щенок облизывал лицо Джони, а она смеялась.

Поначалу Джони никак не могла понять, как можно верить в любящего Бога, когда Он допустил такое страдание. Было ощущение, что ее обокрали, лишили ее всех Божьих даров, всех радостей жизни. Почему? За что? Что ей осталось? Джони ожесточилась против Бога. Джони потребовалось три года, чтобы Ему довериться, — три года слез и яростного поиска ответов. Медленно, но неуклонно Джони двигалась к Богу.

Однажды вечером она особенно ясно почувствовала, что Бог все–таки ее понимает. У нее мучительно болела спина. Для неподвижного человека такая боль превращается в пытку: здоровый, ощутив зуд, может почесаться, помассировать ноющие мышцы, растереть затекший сустав. А парализованному остается лишь беспомощно терпеть боль.

Рядом с Джони была Синди, одна из лучших ее подруг. Синди хотелось хоть чем–то ободрить Джони. И она вдруг поняла чем: «Джони, — выпалила она, — ты не одна так страдаешь. Иисус знает, что такое — быть парализованным. Он это пережил».

Джони изумленно взглянула на подругу: «О чем ты говоришь?»

— Вспомни, — продолжала Синди, — Его пригвоздили к кресту. После бичевания Его спина стала кровавым месивом. Представь, как мучительно Ему хотелось хоть немного подвинуться, размять затекшие руки и ноги. Но Он не мог — Его держали гвозди. Он чувствовал то же самое, что ощущает парализованный.

Эта мысль так поразила Джони, что она на миг забыла о своей боли. Ей и в голову не приходило, что Бог мог испытывать такую же острую боль. Для нее это стало утешением.

«Бог стал мне очень близок. Я чувствовала, как благодаря любви родных и друзей мое сердце смягчается. Постепенно я стала понимать, что и Бог меня любит.

Немногие могут сказать о себе, что им довелось потерять все, кроме Бога. Мне понадобилась целая вечность, чтобы сжиться с этими словами. До несчастья меня прежде всего интересовало, как воля Божья впишется в мои планы. Как она затронет мою личную жизнь? Как повлияет на мое будущее — карьеру, увлечения? Теперь многие вопросы отпали. У меня оставалось лишь беспомощное тело и Сам Бог. Возможно, именно такой полной зависимости от Бога добровольно стремятся достичь святые. Я же оказалась в полной зависимости от Него не по своей воле.

И вот, когда у меня не осталось ничего, кроме Бога, мне вдруг стало Его достаточно. Меня переполнило осознание, что Бог, сотворивший вселенную, живет во мне. Он лично участвует в моей жизни. Он способен превратить меня в привлекательную и достойную личность. Во всяком случае, без Него мне этого не достичь.

Первые месяцы и годы после трагедии я все время пыталась понять, чему Бог пытается меня научить. Я втайне надеялась, что если догадаюсь и усвою урок, то Бог меня исцелит.

Пожалуй, каждый верующий, на долю которого выпадают сильные страдания, обращается за ответами к книге Иова. Иов — праведный человек, который вынес такие муки, которые мне трудно представить. Но к своему удивлению, я не нашла в этой книге ответа на свои «почему?». Я увидела лишь одно: несмотря ни на что, Иов держался за Бога, был верен Ему, и Тот вознаградил его за верность.

«Может быть, Бог хочет именно верности?» — думала я. И перестала требовать от Бога объяснений — я со смирением Ему доверилась. Пусть я парализована. Это ужасно. Меня это совсем не радует. Но может ли Бог что–то совершить через меня — инвалида? И могу ли я, совершенно беспомощный человек, поклоняться Богу и любить Его? Как только я изменила свое отношение к случившемуся, Бог показал мне, что возможно и то, и другое.

Вполне вероятно, что мое зависимое положение — это Божий дар. Я никогда не стану настолько самостоятельной, чтобы отодвинуть Бога в сторону. Я каждое мгновенье ощущаю Его милость и заботу. И каждую минуту я ощущаю свою зависимость от людей: я просыпаюсь и, лежа на спине, жду, когда кто–нибудь придет и оденет меня. Сама я не могу ни причесаться, ни даже высморкаться.

Но у меня есть друзья, которые обо мне заботятся. Я любуюсь красотой пейзажей, которые рисую. Я сама зарабатываю себе на жизнь — мечта каждого инвалида. Внутри у меня — целый мир. Мир, который даровал мне Бог.