Григорий Дьяченко - Духовный мир

Как в рассказанном выше, так и во многих других случаях мы видим, что кидание камней имеет связь с известным на спиритических сеансах приносом вещей, и характерно в особенности то, что, как на сеансах, так и тут явления наступают по желанию присутствующих. Упомянутый выше Ашауер, во время Минговских стуков, говорит однажды зашедшему в дом незнакомцу: «что бы вы сказали, если эта чашка, без нашей помощи, была бы брошена в противоположную сторону?» не успел он окончить фразу, как чашка моментально полета с своего места [356].

Имея возможность входить в сношение с разумными виновниками этого рода явлений, мы тем самым приобретаем надежный способ твердо установить их спиритический характер, коль скоро явления наступают по желанию, будь это принос вещей на сеансах или кидание камней и других предметов в непокойных домах, лишь бы это было действие, исключающее участие в нем живого существа. Но так как к расследованиям упомянутых явлений приглашаются обыкновенно не компетентные в подобных делах спириты, а жандармы и юристы, которые стоят к этой проблеме совершенно беспомощно, то и неудивительно, что всегда в подобных случаях, как нетрудно себе представить, рассуждения бывают такого рода, что и самый мозг человека может легко свихнуться.

Но, помимо неумения расследовать причины явлений, здесь еще возникает опасение за несправедливое осуждение кого-либо в этих случаях. Нам следует всегда помнить, что загадочные явления в непокойных домах могут быть одинаково анемические, как и спиритические, т. е. они происходят либо с помощью известных сил невидимых посредников, либо с помощью неизвестных сил живых посредников. В последнем случае явления происходят, впрочем, в более слабой степени и часто в связи с нахождением посредника в экстазе. Эта аналогия, по спиритической теории, есть одно из доказательств, что невидимые виновники суть умершие люди, ибо ненормальные силы живых суть нормальные силы умерших [357]. Если же явления в непокойных домах анемические, т. е. если они наступают лишь в присутствии медиума, то юрист, не посвященный в спиритизм и сомнамбулизм, сочтет виновником беспокойных явлений медиума, который, в сущности, составляет не что иное, как только условие явлений и, при том, с его стороны совершенно бессознательно. Непосвященный в этого рода делах, не станет обращать внимания на то, что здесь предстоит вообще решение трудной загадки, и невинно осудит медиума, хотя основанием подобного осуждения будет недостаток логического мышления.

Наступят времена, когда понятия о подобных явлениях станут более общими, и к их исследованиям привлекут раньше всего спиритов и естествоиспытателей. Последние должны будут наблюдать явления, которые побудят их заглянуть в трансцендентальную физику и химию. Так как и спиритизм также основан на установленных законах, – хотя и на таких, о которых с университетских кафедр не рассуждают, – то мы и тут находим явления с такими признаками, которые покуда не поддаются объяснению. Выше было уже рассказано, что, во время Масконских таинственных явлений, один из брошенных камней был совершенно горячий; то же самое случалось и в других местах. Во время Портсмутских явлений в 1682 году окна были разбиваемы камнями, прилетавшими не снаружи, а извнутри дома. Некоторые из них были до того горячи, как если бы они выскочили прямо из огня [358]. Быть может, причина этих явлений та же, по которой камни, во время дождя, как известно, прилетали сухими [359], а в иных случаях дымящимися [360].

На обязанности естествоиспытателей, при наблюдении подобных случаев, обращать также внимание и на то: местные ли это камни, находящиеся под рукою, или откуда-либо прилетевшие. В большинстве случаев камни местные, так, напр., в Хевигне, где более пятидесяти человек наблюдали, как кирпичи срывались с крыши, камни с камина и комы грязи с земли, и с расстояния в несколько метров попадали в одну молодую девушку [361]. В других случаях место, откуда взялись камни, не обнаружено, и есть основание допустить, что они принадлежат к «приносам» со всею загадочностью, свойственной этим «приносам». Случалось например, что полет предметов нельзя было проследить по всему их пути, а только с известного лишь пункта. Во время Ливерпульских таинственных явлений, в течение двух дней был бомбардирован дом камнями и углем; все нападки были направлены против одного и того же окна, которое и было, наконец, разрушено. Однако полиция не была в состоянии проследить даже направление, откуда камни прилетали [362]. Во время явлений в Иаве опытный в исследованиях майор Михиелс обтянул всю комнату холстом, обратив ее в палатку, так что не было в ней никакого отверстия. Несмотря на то, сверху падали камни и становились видимы лишь на малом расстоянии от пола. Однажды упал в комнату фрукт, называемый папайя, и при розыске в соседстве было обнаружено дерево и ветвь, откуда фрукт был сорван [363]. Герстекер в 1871 году сообщил, что подобные явления в Иаве, и в особенности в индийских странах, очень не редки. Местные жители имеют для этих явлений особое название: Gendarua [364].

Во время беспокойств в церковном доме в Гробень, камни летели на крышу со двора, где раньше не было никаких камней. Некоторые камни как бы отрывались от каменных стен и, тем не менее, стены оставались целы; напротив того, в другом случае, когда одна девушка была преследуема каменным дождем, камни, лишь прикасаясь к ней, падали на землю, но тут же исчезали и не могли быть отысканы [365]. Словом, и тут, как и в приносе на сеансах разных вещей, перед нами загадка: либо признать четырехмерное пространство, либо материализацию и дематериализацию предметов. Все обстоятельства, сопровождающие кидание призраками камней, указывают, следовательно, на законное существование трансцендентальной физики. Если же, вопреки этому, мы заранее решим, что все эти явления проделываются злоумышленными живыми людьми, как это обыкновенно делает полиция, то мы станем тогда пред той человеческою невозможностью, какая именно встречается в случаях кидания камней, или же – перед таким бесполезным трудом, какой злоумышленники сами себе безрассудно усложняют, как это происходит при нагревании летающих камней. Подобные возвышенные температуры заметил на спиритических сеансах также и Цельнер [366], и это основано попросту на молекулярных изменениях в телах.

To, чего я бы желал – прибавляет в заключение дю-Прель, – это следующее: в видах принятия всех возможных мер для выяснения происходящего в описанных приключениях, можно привлечь, во всяком случае, и полицию. Но раз уже доказано будет хоть одно из тех необычайных явлений, о которых рассказано выше, тогда полиция может преспокойно отправляться домой, что раньше пли позже она обыкновенно и делает. Собственно же исследование явлений касается спиритуалистов и естествоиспытателей. Естествоиспытатели, вообще говоря, не имеют никакого нрава держать себя и стороне ибо, провозглашением единства и превращение всех сил, естествоиспытатели сами очутились в мистике. Они могут и в случаях, подобных вышеописанным, кое- чему поучиться новому и даже очень интересным вещам, практическая оценка коих составляет лишь вопрос времени. Что же касается спиритуалистов, то, вместо того, чтобы быть бесполезными зрителями, они должны быть привлечены в видах установления, где это окажется возможным, метода исследования, единственно, впрочем, применимого в непокойных домах. Всякое же участие юристов должно быть устранено не только но имя человеколюбия и ограждения медиумов от незаслуженных осуждений, но и во имя споспешествования науке, которая остается неподвижной, благодаря тому, что ученые, против всех ненормальных явлений природы, подобно страусу, прячут свой клюв в песок и остаются в неведении, при котором им так сладко живется, и не требуется вторично сесть па школьную скамейку. (См. Psychischc Studien, ноябрь 1894 г. С. н. Ребус 1895 г., № 21-22).