Иоанн Златоуст - Творения, том 8, книга 1. Толкование на Евангелие от Иоанна.

3. Далее: каким образом, если Сын есть « жизнь», могло быть когда–нибудь время, в которое Он не был [4] Здесь св. Златоуст имеет в виду выражение ариан о Сыне Божием: «было, когда Его не было». ? Если Он есть « жизнь», как Он и действительно есть, то все согласятся, что жизнь должна существовать всегда, быть безначальною и бесконечною. Если же было время, когда Его не было, то каким бы образом Он был жизнью других существ, не будучи никогда сам жизнью? Но как же, скажет кто–либо, Евангелист Иоанн сам полагает Ему начало, когда говорит: « в начале было». А для чего, я скажу, ты обратил внимание на выражения: « в начале», и: « было», а не помыслишь об изречении — « Слово было»? Что же? Когда пророк говорит об Отце: « от века и до века Ты — Бог» (Пс. 89:3), то ужели Он таким выражением полагает Ему пределы? Никак: он выражает вечность. Так рассуждай и здесь. Евангелист, говоря так о Сыне, не полагает Ему предела. Он и не сказал о Сыне: имел начало, но — « в начале было», через это « было» внушая мысль о безначальном бытии Сына. Но вот, скажет еще кто–либо, об Отце сказано с приложением члена (артикля — «ο») а о Сыне — без члена [5] В подлинном тексте Евангелия: «ο λογος ην προς τον θεον και θεος ην ο λογος». Первое: «τον θεον» относится к Отцу; а последнее: «θεος» — к Сыну. Ариане и аномеи отсюда делали возражение, что Сын не имеет единого божеского естества с Отцом. . Что же? Когда апостол говорит: « великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа», и также: « Бог, Который над всеми», то вот здесь он упоминает о Сыне без члена. Но он делает это и в отношении к Отцу. В послании к Филиппийцам он так говорит: « Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу» [6] Здесь имя Бога двукратно повторяется без члена. (2:6). Также в послании к Римлянам: « благодать вам и мир от Бога отца нашего и Господа Иисуса Христа» (Рим. 1:7). А с другой стороны и излишне было прибавлять здесь член, потому что выше он был, часто прилагаем к слову: « Бог». Как об Отце говоря, Евангелист выражает: « Бог есть дух» (Ин. 4:24), и мы не отвергаем бестелесности в Боге потому, что к слову « Дух» не приложено члена, так и здесь, хотя при выражении о Сыне не употреблено члена, однако же, Сын поэтому, не есть меньший. Почему так? Потому что, повторяя слова: « Бог» и: « Бог», Евангелист не показывает нам никакого разделения в Божестве; а даже напротив, сказав прежде — « Слово было Бог», он, чтобы кто–нибудь не почел божество Сына меньшим, тотчас присовокупляет и доказательство истинного Его божества, приписывает Ему вечность: « Оно было» , — говорит, — « в начале у Бога», и — творческую силу: « все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть». Это самое и Отец везде через пророков поставляет преимущественным доказательством своего (божеского) существа. И пророки часто употребляют этот вид доказательства, и не просто только, но и вооружаясь против чествования идолов. « Боги», — сказано, — « которые не сотворили неба и земли, исчезнут с земли и из–под небес» (Иер. 10:11). И в другом месте: « Я — Мои руки распростерли небеса» (Ис. 45:12); и во всяком случае Он представляет это, как признак божественности. Но Евангелист не довольствуется и этими изречениями, а называет еще Его « жизнью» и « светом». Итак, если Он всегда был с Отцом, если сам все произвел, устроил и содержит (это выражается словом — « жизнь»), если Он все просвещает, то кто столько безумен, что скажет, будто Евангелист хотел в этих изречениях показать меньшую степень божества Его, тогда как ими–то особенно и можно доказать равенство и нераздельность Его (с Отцом)? Не будем же смешивать твари с Творцом, чтобы и нам не услышать слов: « и поклонялись, и служили твари вместо Творца» (Рим. 1:25). Хотя и говорят некоторые, что это сказано о небесах, но, говоря о них, слово Божие совершенно запрещает служение всякой вообще твари, как дело языческое.

4. Да не подвергнем же себя этой клятве! Для того и пришел (на землю) Сын Божий, чтобы освободить нас от этого служения. Для того Он принял зрак раба, чтобы избавить нас от этого рабства. Для того и подверг Себя оплеванию, заушению, для того претерпел поносную смерть. Не сделаем же всего этого бесплодным (для нас), не будем возвращаться на прежнее, лучше же сказать — еще гораздо тягчайшее нечестие. Не все равно — твари служить, и самого Творца низводить до ничтожества твари, сколько, по крайней мере, это зависит от нас, так как сам Он пребывает всегда таким, каков есть, по сказанному: « но Ты — тот же, и лета Твои не кончатся» (Пс. 101:28). Будем же прославлять Его, по преданию Отцов; будем прославлять Его и верою и делами. Нет никакой пользы для нашего спасения от правых догматов, когда наша жизнь развращена. Потому направим ее к благоугождению Богу, удаляя себя от всякой нечистоты, несправедливости, любостяжания, как странники и пришельцы, и чуждые (всему) здешнему. А если кто имеет много денег и стяжания, пусть пользуется ими, как странник, который, спустя немного времени, волею или неволею должен оставить их. Если кто терпит обиду от кого–нибудь, пусть не вечно гневается, а лучше пусть не гневается и временно. Апостол не позволяет нам продолжать гнева более одного дня. « Солнце», — говорит он, — « да не зайдет во гневе вашем» (Еф. 4:26). И справедливо: надобно желать, чтобы и в такое короткое время не случилось ничего неприятного. А если еще и ночь застигнет нас (во гневе), то дело будет для нас еще хуже, потому что от одного воспоминания о нем возродится в нас безмерный огонь, и мы на свободе с большим огорчением для себя будем размышлять о нем. Поэтому–то прежде, нежели к погибели нашей настанет покой ночи и мы возжем к себе сильнейший огонь, апостол и повелевает предупреждать и отвращать опасность. Страсть гнева сильна, сильнее всякого пламени; потому и нужно с большою поспешностью предупреждать силу огня и не допускать его до воспламенения. А болезнь эта бывает причиною многих зол. Она ниспровергает целые дома, разрывает давнее содружество, в короткое и скорое время производит самые неутешительные случаи. « Самое движение гнева», — сказано, — « есть падение для человека» (Сир. 1:22). Итак, не оставим этого зверя без обуздания, но набросим на него со всех сторон крепкую узду — страх будущего суда. Если тебя оскорбит друг, или огорчит кто–нибудь из ближних — помысли тогда о согрешениях своих против Бога и о том, что своею кротостью в отношении к ним ты умилостивишь для себя более и тот (будущий) суд, — сказано: « прощайте, и прощены будете» (Лк. 6:37), — и гнев тотчас отбежит (от тебя). При этом обрати внимание также и на то, когда ты, будучи приведен в ярость, удерживал себя, и когда был увлечен страстью; сравни то и другое время, — получишь и отсюда значительное исправление. Скажи мне: когда ты хвалишь себя, тогда ли, когда был побежден (гневом), или тогда, когда победил? Не тогда ли именно (когда увлекаемся гневом) мы наиболее обвиняем себя и стыдимся, хотя бы и никто нас не обличал, и приходим к раскаянию в своих словах и делах? А когда преодолеваем гнев, не торжествуем ли тогда и не хвалимся ли, как победители? Победа над гневом состоит не в том, чтобы воздавать за обиду тем же (это не победа, а совершенное поражение), но — в том, чтобы с кротостью переносить оскорбления и поношения. Не делать, а терпеть зло, — вот истинное преимущество. Поэтому не говори во гневе: «вот и я восстану, вот и я нападу на него». Не сопротивляйся и тем, которые убеждают тебя укротить гнев, не говори: «не потерплю, чтобы такой–то смеялся надо мной». Да он никогда и не смеется над тобой, разве — когда ты сам на него вооружишься. А если он и тогда посмеется над тобой, то разве только в безумии сделает это. Ты же, побеждая, не ищи славы у безумных, но признавай достаточным для себя иметь славу у людей разумных. Но для чего я вывожу тебя на малое и ничтожное зрелище, составленное из людей? Воззри тотчас к Богу, и Он тебя восхвалит. А тому, кто от Него прославляется, не должно искать чести от людей. Честь людская нередко находится в зависимости и от неприязни людей, и от вражды, и, во всяком случае, не приносит никакой пользы. Напротив, суд Божий чужд такого настроения и приносит прославляемому от Бога великую пользу. Итак, к этой–то славе и будем стремиться.