Дональд Карсон - Новый Библейский Комментарий Часть 2 (Ветхий Завет)

Апокалиптика есть род литературы, родственный пророческим писаниям, но сосредоточенный на откровении неведомого. Она объясняет великие тайны, которые Бог открыл избранным — святым или пророкам: Свой замысел о грядущем или об устройстве природы и невидимого мира.

Если исключить библейскую апокалиптику, то следует сказать, что литературные труды подобного рода нередко писали под вымышленными именами, причем, чаще всего под известными именами древних. В этом случае мнимый автор часто выступал в качестве провидца уже произошедших событий, что доказывало его доступ к Божественным тайнам. Уловка такого рода является по меньшей мере религиозным мошенничеством. Книга Откровение Иоанна есть блестящее доказательство тому, что псевдоним не является необходимостью для апокалиптического писания, ибо автор Книги Откровения писал под собственным именем, не прибегая к помощи «пророчеств о свершившемся» (или «пророчеств после события»). С другой стороны, Книга Пророка Даниила, как многие в наше время предполагают, подписана псевдонимом и написана во II в. до н. э., т. е. после того, как многие события, предсказанные ею, уже свершились. Основание для такого предположения никогда не представлялось достаточно прочным, к тому же в последнее время появилось множество косвенных свидетельств, противоречащих этой гипотезе, особенно в связи с обнаружением рукописей Мертвого моря. По своему литературному и духовному уровню Книга Пророка Даниила несомненно превосходит апокрифическую апокалиптику, отличаясь от нее и в иных аспектах. Она не претендует, как другие апокрифические произведения, на авторство какой–то видной личности из другой части Ветхого Завета, уже прославившейся получением откровения. В этой книге нет сектантских, узко ограниченных ессейских черт, характерных для древних апокалиптических апокрифов (см. ниже). К тому же Книга Пророка Даниила включена в канон иудейских Священных Писаний, а это является как бы ее официальным признанием, что не свойственно ни одному из апокалипсисов. Эти отличия в характере книги и в отношении к ней просто и легко объяснимы: очевидно, Книга Пророка Даниила — более древняя, нежели остальная иудейская апокалиптика и подделки, возникшие по ее мотивам, во–первых, ввиду более низкого качества последних и, во–вторых, потому что ко времени, когда начали сочинять эти апокрифы, Книга Пророка Даниила по своему значению уже приближалась к каноническим.

Ранние иудейские авторы произведений псевдонимической апокалиптики были, по всей видимости, предшественниками или представителями ессейской школы мысли. Четыре из пяти книг, составляющих Книгу Еноха, арамейский и, возможно, греческий Заветы Двенадцати Патриархов и разнообразные фрагментарные апокалиптические писания, найденные среди других свитков Мертвого моря, отличает то же самое мировоззрение. Более поздние иудейские апокалиптические писания, такие, например, как «Притчи Еноха», Успение Моисея и Вторая книга Ездры (о которых упоминается ниже), содержат большую примесь фарисейской мысли.

Первая книга Ездры (в синодальном издании Библии — Вторая книга Ездры. — Примеч. ред.) — это греческая версия истории Ездры (эллинизированная форма еврейского имени Эзра) вместе с некоторыми включениями из книг Паралипоменон и Книги Неемии с дополнением (в гл. 3 и 4) повествования о спорах внутри Персидского двора по вопросу о «том, что всего сильнее» в мире. Существовала тенденция ветхозаветные книги, которые не читались в синагогах, переводить на греческий и арамейский языки в значительно более свободном стиле, нежели остальные. Книга Ездры была одной из девяти принадлежащих к этой категории, так что Первая книга Ездры по сути дела может быть древней версией греческого перевода, в то время как еще одна греческая версия книги Ездры, вошедшая в состав Септуагинты, представляет собой значительно более литературный перевод. Дополнительный материал является характерной чертой иудейских haggadah (хаггада), гомилетических писаний; обычно это вымышленные истории, рассказанные для назидания.

Вторая книга Ездры (в синодальном издании это Третья книга Ездры. — Примеч. ред.) является апокалипсисом, написанным около 100 г. н. э. и сохранившимся в латинском, а не греческом переводе. Эта книга имеет в приложении две позднейшие христианские главы в начале и две — в конце.

Книга Товита представляет собой нравоучительный рассказ о необходимости подаяния, захоронения умерших и обязанностях супружества. Ее исторический фон — персидский, и относится она к числу самых древних апокрифов.

Книга Иудифи — это волнующая, совершенно неисторическая повесть о некоей благочестивой героине, спасающей свой народ.

Дополнения к Книге Есфири — это пестрая смесь тем, добавленных в Книгу Есфири в переводе Септуагинты с целью выявить ее религиозный характер. Книга Есфири, хотя она и относилась к числу книг, читаемых в синагогах, была второй книгой, свободно переведенной на греческий язык с разнообразными включениями.

Книга Премудрости Соломона. Это произведение принадлежит к ветхозаветной литературе мудрости, но написано оно, вероятно, на греческом языке каким–то иудеем из Александрии, находившимся под влиянием греческой философии. Не позднее конца II в. н. э. мы находим характеристику этой книги как «написанной друзьями Соломона в его честь» (фрагмент Муратори), так что псевдонимия этой книги, по всей видимости, не имела целью ввести в заблуждение.

Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова (Ecclesiasticus) — еще одна из книг Премудрости, на этот раз созданная по образцу Притчей, заканчивается хорошо известным панегириком, похвалой в адрес «славных мужей и отцов» Израиля. Первоначально, как объясняется в прологе, она была составлена на еврейском языке. Это один из древнейших апокрифов, дата создания которого восходит ко времени около 180 г. до н. э. и указывает на имя ее автора — Иисуса бен–Сира (сына Сирахова).

Книга Пророка Варуха, заканчивающаяся Посланием Иеремии, первоначально самостоятельной работой (в синодальном издании Библии послание помещено отдельно между Плачем Иеремии и Книгой Пророка Варуха. — Примеч. ред.), является добавлением к книге Иеремии в Септуагинте в качестве двойного приложения к ней. Она представляет спутника Иеремии Варуха, проповедующего в том же духе, что и сам пророк, и Иеремию, пишущего другое послание изгнанникам, на этот раз об опасности идолослужения (ср.: Иер. 29).