Александр Старостин - Матрона Московская (для младшего и среднего школьного возраста)

Стою перед ней, как баран в аптеке. И ничего не понимаю: “Когда успела узнать моё имя? Ведь и я, и Нюша молчали”.

В это время Матронушка уже очень болела.

– Она, браток, всем родня и всем друг. Такие-то дела!

И вот что рассказал нам Злая Рота о том, как слепая Матрона помогла ему.

Выслушали мы рассказ Злой Роты и только переглянулись. А один из нас – самый шустрый – согнул указательный палец: загибает, мол, дед!

Ведь мы тогда были пионерами, а пионерам не положено было верить ни во что таинственное; мы верили в интернационал и пролетариат. То есть во что-то многолюдное, многоголовое, бодро шагающее с красными лозунгами навстречу светлому, как нам обещали, будущему.

Злая Рота поднялся из-за стола, поманил меня пальцем, потом поднял неожиданно сильными руками и поставил на табуретку перед иконами и красной лампадкой.

– Протяни руку, – сказал он. – К Матроне.

Я протянул и почувствовал, будто тепло идёт от портретика. Может, показалось? Как так?

– Что чувствуешь? – спросил старик.

– Ттепло, – проговорил я растерянно. – От неё идёт.

– То-то и оно – тепло! Ребята загалдели:

– И я! И я!

– Отставить, злая рота! – приказал старик. – Ведите себя чинно и благородно. А теперь – гулять. Свободны!

Потом, уже на улице, мы забазарили, заспорили и чуть не подрались, обсуждая рассказ Злой Роты. А в моих ушах, помню, всё звучало: “Свободны!” То есть каждый из нас свободен думать и так, и этак: мы можем и верить, и не верить. Но не верить я уже не мог, да и не хотел.

Потом я кое-что узнал, услышал и прочитал о Матронушке – маленькой, беспомощной и бездомной бродяжке, которой, как и Спасителю нашему, негде было голову преклонить и у которой не было ничего, кроме Бога. Иногда пробую кое-что рассказать своим маленьким внукам, хотя житие святой блаженной старицы Матроны окружено многими тайнами, о которых знает лишь Всеведущий Бог, для Которого нет никаких тайн.

А чудеса вокруг Матронушки (Матрёны Дмитриевны Никоновой, годы жизни 1881 –1952) начались ещё с её рождения.

Однажды крестьянке Наталии Никоновой привиделось, будто кружит над ней большая белая птица как бы с человеческим лицом и никак не может найти места, где бы ей сесть. Вдруг уменьшилась и села на правое плечо, словно голубь. А глаза у птицы закрыты веками.

“Что бы это значило?” – подумала Наталия.

И вспомнила этот сон, когда родилась у неё крошечная слепая девочка-уродка, четвёртый ребенок в семье.

Жизнь русского крестьянина известна: с трудов его, как говорится, будешь не богат, а будешь горбат; и у каждого крестьянина – барин. И не один, а семь.

Вот и Никоновы перебивались с квасу на воду, и случалось, сидели без хлеба и без дров с самого Благовещения, а ночевали ради тепла в печи. Выметет Наталия золу, постелит на под печи прямой соломы – пожалуйте, заползайте в спаленку.

Сердобольные соседи советовали сдать девочку в приют князя Голицына, что в соседнем селе Бучалки, – там-то хоть голодом сидеть не будет.

– Перебиваетесь с квасу на воду, – говорили им, – а такое чадо не жилец. Дай Бог, доживёт до крещения.

– Ничего, – отвечал Димитрий Никонов, человек добрый и богобоязненный. – Не достанет квасу – и воды попьем.

Но разве можно уповать на телесное здравие и на скоромимоходящую красоту? Ведь и молодые и здоровые умирают, а убогие спасаются и получают от Бога сладость райскую и всякое другое утешение...

Первым о богоизбранности девочки сказал прозорливый отец Василий в церкви Успения Богородицы (село Себино Епифанского уезда Тульской губернии), где совершалось таинство святого крещения.

Было это так. Когда отец Василий погружал малютку в купель, все стоявшие рядом увидели над крещаемым младенцем столп света и как бы благоуханный кадильный дым в этом сиянии. Никто не понимал, что происходит: может, это пар поднялся над купелью? Или луч солнца дотянулся до воды через церковное окно?

А старый рассудительный иерей отец Василий сказал:

– Я очень многих младенцев крестил, но такое вижу в первый раз.

При крещении (день Ангела 22 ноября) девочка была наречена Матроной во имя подвижницы Православия Матроны Константинопольской, прожившей долгую жизнь, полную страданий и подвигов во имя любви ко Христу и людям.

– Таковые, – сказал отец Василий, передавая маленькую Матронушку в полотенце крёстной, – жертва Богу от всего общества; она – наша ограда.

“Какая ограда – убогая и слепая девочка? – думали слышавшие священника. – Дай ей Бог как-нибудь огородиться от собственных недугов”.

Но ведь всё возможно Богу. И ещё сказал Господь: “Сила Моя в немощи совершается”.

И по крещении необыкновенные вещи сопровождали Матронушку.

Укутают ее, уложат в печь, а среди ночи – глядь! – нет ее. Куда делась?

А она сидит в красном углу, и перед ней на столе иконы, с которыми она тихонько разговаривает. Как выбралась из печи? Как нашла красный угол? Кто помог снять иконы? Что может понимать в иконах, если их не видит? Тут и зрячие мало что понимают.

– Что делаешь, Матрюшенька? – спросит перепуганная спросонья мать.

– Спите..Скоро приду. Или вдруг скажет матери:

– Дай куриное перо.

И возится, возится в своём уголке, кряхтит, вздыхает.

“Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало”, – подумает Наталия. Потом взглянет – перо ободрано.

– Так обдерут нашего царя, – скажет Матронушка.

– Нельзя такие вещи говорить!

– Не бойся, мама, его уже кругом ободрали. И нашу церковь обдерут.

Однажды мать заметила, что Матронушка сняла с себя крест, и стала ругаться:

– Зачем крестик снимаешь? Замучила ты меня, слепая, своими выходками! Куда дела крест?

– Это ты, мамочка, слепая: у меня крестик на груди всегда. И его не снимаю.

И показала выпуклость на груди в виде креста.

Однажды, говорят, явился к Никоновым прохожий старец с белой бородой и попросил воды. Матронушка, будто зрячая, взяла корец, зачерпнула воды, подала. Старец испил воды, а потом коснулся Матронушки. И сказал:

– Спаси тебя Христос!

Когда старик ушел, Димитрий, отец Матронушки, сказал:

– Очень похож на Николу Угодника. Не он ли?

– Неужели сам Никола? – удивилась Наталия.

От прикосновения Николая Чудотворца у маленькой Матронушки, говорят, и появился на груди крест. Другие говорят, что родилась с крестом. Как было на самом деле? То Богу ведомо.

Жалко, что рядом с Матронушкой не оказалось внимательного и памятливого человека, который записал бы чудесные случаи из её жизни. Теперь многое забыто, а кое-что и непонятно. Особенно маленьким ребяткам. Впрочем, умные ребята задают взрослым вопросы по ходу рассказа. Например, такой: “Что это такое – прямая солома, которую клали в печи? Есть разве кривая?”