Сугерий - Жизнеописание короля Людовика Толстого

Он милостиво принял их прошение и отнюдь не отмахнулся от него. Затем прелаты: архиепископ Сенса, епископ Орлеана и почтенный Ив, епископ Шартра, который был силой уведен в плен и провел в том замке много дней в заключении, разошлись по домам. А король, по совету моего предшественника, блаженной памяти аббата Адама, послал меня в Тури (Toury), принадлежащую Сен-Дени (слугой которого я был) богатую и хорошо обеспеченную, хотя и неукрепленную виллу в Босе. Он приказал, чтобы в то время когда он призовет Гуго ответить на обвинения, я должен буду обеспечить город провизией, а затем попытаться собрать насколько возможно большое войско из горожан и из своих людей, чтобы помешать Гуго сжечь его, а уже позже король укрепит его и, также как и его отец, нападет на замок с той стороны.

С Божьей помощью я смог быстро занять его отрядом рыцарей и пехотинцев. После того, как Гуго, отсутствовавший на разбирательстве своего дела, был осужден заочно, король приехал ко мне в Тури, вместе с большой армией, намереваясь отнять замок у Гуго. После того, как Гуго отказался покинуть его, король без промедления поспешил пойти на штурм и рыцарями, и пехотинцами. Вы могли видеть множество катапульт, самострелов, щитов, мечей — это война. И вы могли любоваться дождем стрел, летящих с одной стороны на другую. Под непрерывными ударами из шлемов высекались искры, вдруг внезапно раскалывались или дырявились щиты. Когда враг был оттеснен к воротам замка, с внутренней стороны вала, с высоты, на наших людей обрушился настоящий ливень стрел, ужасный и совершенно невыносимый даже для храбрейших людей. Кидая бревна и бросая колья, войска Гуго начали контратаку, но так и не смогли завершить ее. Со своей стороны, королевские воины, сильные духом и телом, сражались с величайшей храбростью. Даже когда их щиты раскалывались, они продолжали прикрываться досками, дверьми и любыми деревяшками, которые подворачивались под руку, и продолжали стоять против ворот. Я нашел двухколесную тележку, нагруженную сухим деревом вперемешку с салом — весьма огнеопасная смесь — как раз для врагов отлученных от церкви и предназначенных для дьявола. Наши люди притащили телегу к воротам и разожгли огонь, который невозможно потушить, одновременно прикрываясь грудой дерева.

Пока одни с риском для жизни пытались еще больше разжечь огонь, а другие — потушить его, граф Тибо во главе большого отряда рыцарей и пехотинцев напал на замок с другой стороны — со стороны Шартра. Помня о бесчинствах врага, он спешил проникнуть во внутрь замка и ободрял людей, чтобы они вскарабкались вверх по крутому склону, но затем он мог с горечью наблюдать их отступление или, скорее, как они были сброшены вниз, и тех, кого он заставил осторожно ползти вверх на животе, он теперь видел опрокинутыми на спину и в беспорядке скинутыми вниз, мог видеть их убитыми обрушенными на них камнями. Рыцари, которые могли скакать на своих быстрейших конях, не могли противостоять тем, кто держась руками за палисад, поражал их, отрубал им головы и сбрасывал их вниз с края рва.

С занятыми руками и оказавшись на коленях, они почти прекратили штурм, когда вмешалась сильная, вернее сказать — всемогущая длань Господа и именно благодаря ей смогла свершиться столь великая и скорая месть. Здесь, среди ополчения, присутствовало и духовенство, и Бог вдохнул смелость в некого плешивого священника и сделал так, что именно ему удалось, вопреки всему, сделать то, что граф с его воинами считали невозможным. Прикрыв себя какими-то досками и с обнаженной головой, он быстро взобрался наверх, вплотную к палисаду, и спрятался там под навесом, который пришелся очень кстати, и постепенно стал его расшатывать и разбирать. Пользуясь тем, что ему никто не мешал, он подал знак тем, кто уже пришел в замешательстве и праздно стоял на поле, с тем чтобы ему помогли. Увидев безоружного священника храбро ломающего палисад, вооруженные воины устремились вперед и, использую свои топоры и те железные инструменты, которые смогли найти, полностью расшатали и затем сломали частокол. Затем, являясь чудесным знаменем божественного правосудия, они так быстро устранили все заграждения, словно обрушили стены второго Иерихона, и войска и короля и графа ворвались в крепость. Так удачно получилось, что множество врагов, оказавшись неспособными отразить атаки с обоих сторон, стали метаться туда и сюда и были серьезно ранены.

Остальные, включая и самого Гуго, видя, что внешние укрепления замка и окружавший его вал не смогли обеспечить оборону, отошли в деревянную башню (motte). Почти сразу же, устрашившись грозных копий преследовавшего его войска, Гуго сдался и был, вместе со своими людьми, помещен под стражу в своем собственном доме и, несчастный, был закован в цепи, признав, что столь великая гордыня приводит к падению. Когда победоносный король отобрал, в качестве подобающих для королевского величества трофеев, знатных пленников, он распорядился, чтобы вся обстановка и богатства замка были проданы с публичных торгов, а сам замок предан огню. Сожжение было отсрочено на несколько дней, поскольку граф Тибо, позабыв о великой удаче, которой ему никогда не удалось бы добиться самому, стал строить козни о том, как бы ему расширить свои границы возведя замок в местечке Аллэнс (Allaines), в округе Ле Пуйсе, который король удержал в качестве своего фьефа. Когда король официально отказался разрешить это, граф предложил суд, выставив для этого своего надежного человека для таких дел, Андре де Бодемена. Но король сказав, что никогда не согласиться на что-либо подобное, но все же согласился на судебный поединок, выставив в качестве бойца своего слугу Ансельма, полагаясь на надежность этого своего поединщика. Поскольку оба они были отважными воинами, то часто просили, чтобы, ради их поединка, суд был бы созван, но они так и не получили такой возможности.

Когда замок был разрушен, а Гуго был заточен в Шато-Ландон (Chateau-Landon), граф Тибо, усилившись благодаря помощи английского короля Генриха, начал войну против короля Людовика и его союзников. Он возмутил страну, соблазнял королевских баронов обещаниями и подарками и отвратительным образом старался причинить стране то зло, какое только мог. Но король, будучи великолепным рыцарем, незамедлительно мстил ему и беспокоил его владения при помощи многих других баронов, а особенно при помощи своего дяди, графа Фландрии Роберта, замечательного человека, знаменитого со времен первого похода на Иерусалим, как среди христиан, так и среди сарацин.

Однажды, возглавляя поход против графа, король нашел его в городе Мо (Meaux). В ярости Людовик напал на него и на его людей. Преследуя бегущих, он бесстрашно пересек мост и вместе с графом Робертом и другими великими мужами королевства мечами сбросил их в волны. И когда они все попадали, вы могли видеть этого невиданного героя, размахивающего своим оружием подобно Гектору, который прямо с шатающегося моста начал титанический штурм и устремился вперед, стараясь взять город, несмотря на рискованность такого дела и на его многочисленных защитников. И даже великая река Марна не помешала бы этому, если бы ворота через реку не оказались бы запертыми.