Сугерий - Жизнеописание короля Людовика Толстого

О мире, заключенным с английским королем.

Великие мужи королевства и церкви взяли в свои руки дело заключения мира между королем Англии, королем Франции и графом Тибо. Те, кто подстрекал короля Англии и графа Тибо и, тем самым, стоили заговор против королевства, теперь могли по справедливости подсчитать свои беды — они были истощены войной и, при этом, ничего не приобретали от мира. Теперь они получили возможность поразмышлять над тем, что наделали и над тем, что досталось им по заслугам. Ланселен (Lancelin), граф Даммартен (Dammartin) потерял, без надежды на возврат, право сбора пошлин в Бовэ (Beauvais). Пагану де Монтэй (Pagan de Montjay) не удалось дело с замком Ливри (Livry) — целый месяц он горько оплакивал разрушение его укреплений, в дальнейшем он был полностью восстановлен в еще большей силе благодаря деньгам английского короля. Мило де Монлери ныл и вздыхал, после того как его чрезвычайно выгодный брак с сестрой графа был расторгнут по причине близкого родства. Брак доставил ему меньше славы и удовольствия, чем развод — позора и несчастья. Люди получили по заслугам за то, что совершили, в полном согласии с утверждением канонического автора: «Все усилия, предпринимаемые для нарушения мира в итоге дадут ничто».

О том как король разрушил замки Томаса Марля.

Поскольку десница королей очень могуча, то вкупе с добродетелью истины, она должна подавлять наглость тиранов всякий раз, когда те вызывают войны или находят удовольствие в разбое, обижают бедных или разрушают церкви. Тем самым, обуздывается вольность, которая, если ее бесконтрольно предоставить каждому, может разжечь людей на еще большие безумства, так как злобные души, предпочитают убивать тех, кого не в состоянии удержать и без жалости ласкают тех, кого удержать надеются, подливая масло в огонь, чтобы те горели с еще большими мучениями.

Томас де Марль, будучи самым отпетым человеком, грабил земли Лаона, Реймса и Амьена, пока Людовик был занят описанными выше прошедшими войнами. Дьявол помогал его предприятиям, поскольку преуспевание негодяев обычно приводит к их погибели. Он все опустошал и пожирал как бешенный волк, всех убивал и все разрушал. Он не щадил, не боясь отлучения, ни духовенства, ни мирян и был чужд какой-либо христианской жалости. Он даже отнял у женского монастыря Св. Иоанна в Лаоне две прекрасные виллы, укрепил добрыми валами и высокими башнями два удобных для обороны замка — Креси и Нувьон (Nouvion), будто бы они были его собственностью, и превратил их в драконье логово и гнездо разбойников, намереваясь предать все прилегающие земли безжалостному грабежу и пожарам.

Устав от причиняемых им невыносимых бедствий, французская церковь собрала всеобщий синод в Бовэ, чтобы обнародовать предварительный приговор и осуждение от имени истинной христовой невесты, то есть церкви. Но Конан, епископ Палестрины, почтенный легат римской церкви, глубоко скорбя по поводу бесчисленных церковных жалоб и горестей бедняков и сирот, обратил против Томаса Марля меч Святого Петра, предал его общей анафеме, лишил его заочно пояса рыцаря, а также всего нажитого постыдными преступлениями имущества, и объявил его врагом имени христианина. Уступая мольбам и жалобам этого великого собрания, король не мешкая собрал против Томаса войско. Сопровождаемый своим духовенством, к которому он был всегда покорнейше привязан, он подошел к очень сильно укрепленному замку Креси и неожиданно взял его великой силой своего войска, а правильнее говоря — благодаря Божьей помощи. Он пошел на штурм мощного укрепления так, как будто бы перед ним была лишь крестьянская лачуга, и покончил с преступниками, благочестиво перебив безжалостных нечестивцев и обезглавив тех, кто был лишен какого-либо милосердия. Вы могли видеть замок, охваченный будто бы адским огнем и тогда могли понять смысл слов: «Весь мир будет сражаться вместе с ним против тех, кто лишен чувств» (Притчи Соломоновы,???). Победоносный король быстро использовал свой успех и двинулся к замку Нувьон. Там к нему явился посланник со словами: «Знайте Ваша светлость, мой сеньор король, что в этом зловещем замке обитают самые худшие из людей, им только одна дорога — в ад. Я говорю о тех, кто, когда Вы приказали подавить коммуну, сожгли не только город Лаон, но также и благородную церковь Девы Марии и еще много других церквей, кто пытал почти всех благородных горожан за то, что они верно служили и поддерживали своего сеньора епископа, и кто наижесточайшим образом умертвил и самого епископа Годри (Gaudry), почтенного защитника церкви, не побоявшись поднять руки на помазанного сеньора. Они бросили его на площади на съедение птицам и зверям, предварительно отрезав палец, на котором он носил епископское кольцо. Наконец, при подстрекательстве наихудшего из негодяев, Томаса, они пытались овладеть Вашим леном и, таким образом, лишить Вас, наследственного достояния».

Исполнившись удвоенного гнева, король бросился на злодейский замок и разрушил это безбожное место, худшее, чем все круги ада. Прощая невинных и сурово карая виновных, так один человек отомстил за неправды многих. Жаждя осуществить правосудие, он осудил всех отвратительных убийц к повешению, а затем их тела были брошены на съедение коршунам, воронами, ястребам, показывая всем, как по заслугам получают те, кто осмеливается поднимать руки на помазанного сеньора.

Когда нечестивый замок был разрушен, а виллы возвращены монахиням Св. Иоанна, он вернулся в Амьен и осадил находившееся в этом городе укрепление некого тирана Адама, который разрушал церкви и опустошал всю округу. После плотной осады, продлившейся около двух лет, он принудил осажденных сдаться, взял это укрепление штурмом и полностью разрушил. И с его уничтожением он восстановил самый долгожданный мир в стране, полностью выполнив свой долг короля, «ибо он не напрасно носит меч» (Римлянам, 13,4). Затем он навечно лишил бесславного Томаса и его потомков права на сюзеренитет над этим городом.

Об Эмоне Вэрваше (Aimon Vairevach).

Королевская власть не должна ограничиваться узкими рамками своих земель, «поскольку мы знаем, что у царей длинные руки» (Овидий, Heroics, 17, 166). Алар Жуйебо (Alard Guillebo), умный человек с серебряным языком пришел к нему от границ Берри, чтобы с наивозможным красноречием защищать дело своего зятя. Он скромно просил короля применить его власть сюзерена и вызвать на суд курии графа Эмона Вэрваша, сеньора Бурбонэ, который сам отказывался от какого-либо суда, и наказать его самонадеянную дерзость с которой он лишил наследства своего племянника, сына его старшего брата Аршамбо. Он просил, чтобы Людовик, в суде франков, определил что должно достаться каждому из них.