Иоанн Кассиан - Творения

\\752// тебя плода рук твоих и справедливой награды за соответственный труд, не допуская тебе, живущему на их содержании, по правилу блаженного апостола, своими руками приготовлять себе ежедневное пропитание, которое он при всем том, что занимался святым делом проповедования Евангелия, приобретал не только себе, но и тем, которые оказывали ему необходимые услуги в служении его, как он напоминал об этом при преподавании последних заповедей пресвитерам ефесской церкви: сами знаете, что нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии (Деян 20, 34); чтобы показать, что он это делал в образец для нашей пользы, он говорит: мы не были праздны между вами, ни у кого не ели хлеба даром, но занимались трудом и работою ночь и день, чтобы не обременить кого из вас, не потому, чтобы мы не имели власти, но чтобы себя самих дать вам в образец для подражания нам (2 Сол 3, 7—9).

Поэтому, хотя у нас и не было бы недостатка в пособии от родственников, однако эту нищету мы предпочитаем всем богатствам и лучше желаем готовить ежедневное пропитание тела своими трудами, нежели беспечно содержаться пособием родственников, эту трудолюбивую скудость предпочитая вышесказанному праздному размышлению о Св. Писании и бесплодному занятию чтением. Без сомнения, этому мы весьма охотно последовали бы, если бы апостольская власть своим примером заповедала или постановления старцев здраво определили, что это полезнее. Знай же, что и от этого ты терпишь вред не меньше вышесказанного; потому что ты, будучи здоров и крепок телом, содержишься чужим подаянием, которое справедливо полагается только слабым. Может быть, и всякое сословие людей, кроме только монахов, которые по заповеди апостола живут ежедневными трудами рук своих, ожидает подаяния от чужого труда. Потому не толь- \\753//ко те, которые хвалятся, что они содержатся имуществом родителей, или трудами слуг, или плодами своих поместий, но и сами цари этого мира содержатся подаянием. Наконец, вот постановление наших предков: все, что расходуется на необходимое ежегодное пропитание, которое трудами рук наших не было заработано, должно относиться к подаянию, так заповедал апостол, который, совершенно запрещая праздным вспомоществование от чужой щедрости, говорит: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь (2 Сол 3, 10). Блаженный Антоний, вразумив этими словами одного человека, наставил и нас своим учением и примером, чтобы мы избегали гибельной услужливости родственников и всех, которые доставляют подаяние для необходимого пропитания, избегали также и всякой красоты веселого обиталища; и чтобы некрасивые песчаные местности, солончаковые по природе, и области, иссохшие от соляного наводнения и поэтому не подлежащие никакому праву и владению людей, мы предпочитали всем богатствам этого мира, чтобы нам уклоняться не только от посещения людей по причине непроходимой пустыни, но чтобы и плодородие почвы никак не возбуждало нас к развлечению каким–нибудь земледелием, через что дух, отвлекаемый от главного наблюдения за сердцем, сделался бы бесплодным в духовных упражнениях.

А что вы надеетесь, что можете спасать и других, и спешите посетить родину с чаянием большей пользы, касательно этого выслушайте одну повесть аввы Макария, весьма занимательно и назидательно изображенную, которую он весьма кстати рассказал для вразумления одному, горевшему подобным желанием. Итак, в одном городе был искусный брадобрей, который, обривая всякого за три динария [174], хоть и малую плату получал за свой труд,

\\754// но этим количеством не только ежедневно приобретал необходимое для своего пропитания, но после удовлетворения всякой потребности телесной еще и сто динариев каждый день откладывал в свой кошелек, постоянно получая такую прибыль. Но когда услышал, что в одном дальнем городе каждый человек платит брадобрею по целому сольду [175], то сказал: долго ли буду довольствоваться такой скудостью, что с трудом приобретаю плату в три динария, тогда как отправившись туда, я мог бы собрать большое богатство? Итак, тотчас взяв инструменты своего ремесла, истратив на путевые расходы все/ что здесь сберег за долгое время, с большим трудом дошел до того многодоходного города. Здесь в тот же день получив согласно с тем, как слышал, от каждого плату за свой труд, вечером видя, что приобрел большое число сольдов, с радостью пошел на местный рынок купить пищи, необходимой для обеда. Когда стал покупать ее за большую цену, то на весьма скудную пищу истратил все приобретенные сольды, так что ни одного динария не осталось в прибыли. Когда увидел, что каждый день истрачивается приобретение его, так что не только ничего не скопил, но едва мог удовлетворять даже потребности ежедневного пропитания, то, размышляя сам с собою, сказал: возвращусь в свой город и опять буду получать тот малый доход, из которого, после удовлетворения всем телесным потребностям, от ежедневного избытка у меня составится некоторое сбережение для содержания себя в старости. Хотя это сбережение кажется малым и скудным, но при постоянном приращении составит немалую сумму. Ибо для меня выгоднее было получение мелких монет, нежели воображаемый доход сольдов, из которого не только ничего не оставалось в сбережении, но едва удовлетворялась потребность ежедневного пропитания. Потому и нам лучше постоянным пребыванием в уединении пустыни приобретать малый плод, которого никакие житейские попечения, никакие мирские развлечения, никакое тщеславие и

\\755// суета не истребляют и никакие заботы о дневной потребности не уменьшают. Малое у праведника — лучше богатства многих нечестивых (Пс 36, 16), — т. е. лучше приобретать малый плод в пустыне, нежели домогаться большой пользы в мире, которая хотя бы и была приобретена прибыльным обращением многих, но пребыванием в мире и ежедневным развлечением утрачивается вовсе. Ибо, по словам Екклезиаста , лучше горсть с покоем, нежели пригоршни с трудом и томлением духа (Еккл 4, 6). Такому обману и лишениям обязательно подвергаются все немощные, которые хотя и в своем спасении еще не уверены и сами еще нуждаются в чужом наставлении и руководстве, однако обольщением дьявола побуждаются к обращению и управлению другими, и которые хотя бы и могли приобрести какую–нибудь пользу от обращения некоторых, но по своей нетерпеливости и неисправленности нрава теряют все приобретенное. Ибо с ними бывает то, что пророк Аггей пишет: зарабатывающий плату зарабатывает для дырявого кошелька (Агг 1, 6). Точно, в дырявый кошелек кладет свои прибытки тот, кто все, что ни приобретет через обращение других, теряет невоздержанием своего сердца и ежедневным развлечением духа. И таким образом бывает, что, думая, будто могут приобрести большую пользу через наставление других, сами остаются без исправления. Иной выдает себя за богатого, а у него ничего нет; другой выдает себя за бедного, а у него богатства много. Лучше простой, но работающий на себя, нежели видающий себя за знатного, но нуждающийся в хлебе (Притч 13, 7; 12, 9).