Иоанн Мосх - Луг духовный

— Это — мое дело…

— Но мне жаль тебя, что потеряешь даром свой труд.

— На зло принесло тебя сюда…

— Да, ведь, ты сам заставил меня притти сюда, и ты — мой…

— Почему это?

— Да потому, что ты три воскресенья причащаешься, тая злобу на своего соседа.

— Лжешь ты…

— Нет, не лгу. Ты злишься на него из–за чечевицы. Не правда ли? А я–дух злопамятства, и ты отселе — мой…

Услыхав это, я вышел из келлии, поспешил к брату, поклонился ему в ноги, и мы примирились. Возвратившись в келлию, я нашел, что он сжег сетку и циновку, на которой я молился, злобствуя на наше примирение.

162. Ответ аввы Феодора пентапольского относительно разрешения на вино.

В двадцати милях от Александрии есть лавра, называемая Каламон, лежащая в средине между Октодекатом и Мафорою. Туда мы прибыли вместе с софистом Софронием к аввеФеодору и спросили его:

— Хорошо ли, отче, если мы придем к кому или к нам придет кто–нибудь, и мы разрешили бы на вино?

— Нет! — отвечал старец.

— А как же разрешали древние отцы?

— Древние отцы были велики и сильны–они и могли разрешать и опять запрещать. А наш род, чада, не может разрешать и запрещать. Если мы разрешим, то уже не выдержим строгого подвижничества.

163. Жизнь аввы Павла, из Еллады.

Авва Александр в Каламонском монастыре, что близ св. Иордана, разсказывал нам: «однажды я был у аввы Павла из Еллады в его пещере, и вот кто–то подойдя, постучался в дверь. Старец пошел и отворил ему. Потом вынес хлеб и моченые бобы, предложил пришедшему, и тот стал есть. Я подумал, что это–странник, но, выглянув в окно, вижу, что это–лев.

— Зачем, старче, ты кормишь его? — скажи мне.

— Я заповедал ему не нападать ни на человека, ни на скота. «Приходи, сказал я ему, ежедневно ко мне, и я буду давать тебе корм. И вот семь месяцев как он приходил ко мне дважды в день, и я кормлю его».

Спустя немного времени я снова пришел к нему, чтобы купить сосуды для вина.

— Ну, что, старче, как твой лев?

— Плохо ! — отвечал он.

— Что–ж такое случилось?

— Вчера приходит ко мне за пищей, и я вижу подбородок его в крови. Что это значит? — спрашиваю. Ты ослушался меня и ел мясо ? Благословен Господь! не стану больше кормить тебя пищей отцев, кровожадный! Ступай пррчь! Но он не хотел уходить. Тогда, взяв веревку и свив ее втрое, три раза ударил его и прогнал».

164. Ответ аввы Виктора малодушному иноку.

Однажды в Елусскую лавру зашел брат к авве Виктору затворнику и сказал ему :

— Что мне делать, отче : одолевает меня нерадение…

— То — болезнь души, отвечал старец. Подобно тому как больные глазами, при усиливающейся болезни, немогутсмотретьнасвет,находяего слишком ярким для себя, между тем как здоровым он вовсе не кажется ярким, так и нерадивые : от незначительного нерадения они уже приходят в безпокойство, между тем как бодрые духом скорее радуются при испытаниях.

165. 0 разбойнике Кириаке.

Один христолюбец разсказывал нам о разбойнике, по имени Кириаке. Кириак разбойничал в окрестностях Эммауса, что теперь Никополь. Он отличался такой жестокостью и безчеловечием, что его прозвали волком. В его шайке были не только христиане, но и иудеи и самаряне. Однажды некоторые из окрестностей Ликополя отправились в Великую Субботу во св. град для крещения детей своих. После крещения они возвращались в свое место,чтобы дома отпраздновать день Светлого Христова Воскресения. Навстречу им попались разбойники, но без атамана.Мужчиныспаслисьбегством. Разбойники–евреи и самаряне, побросав новокрещенныхдетей захватилиженщинисовершили над ними насилие. Бежавших мужей встретил атаман и, остановив, спросил: «что вы бежите?» Те разсказали ему обо всем. Вернув их, он отправился к своей шайке и нашел детей,брошенныхна земле. Узнав, кто совершил гнусное злодеяние, он отрубил негодяям головы и велел мужьям взять детей, чтобы женщины не смели касаться их, так как были осквернены. Атаман охранялихна пути до самогоих местожительства. Спустя немного времени Кириак был схвачеи ипросидел в тюрьме десять лет,и ни один из начальников не казнил его. Впоследствии он и совсембылосвобожден.«Радиспасенных детей я избежал злой смерти, говорил он. Они явились мне во сне и говорили: не бойся! Мы молим за тебя!» Я и авва Иоанн,пресвитер монастыря евнухов, разговаривали с ним, и он нам разсказал то же самое, и мы воздали славу Богу.

166. Жизнь разбойника, ставшего иноком и потом добровольно отдавшего себя на казнь.

Авва Савватий говорил нам: «Когда я жил в лавреаввыФирмина,пришелразбойниккавве Зосиме киликиянину и стал просить старца : «окажи мне милость, ради Бога! Я совершил много убийств… Сделай меня иноком, чтобы я мог отстать от злых дел». Старец, наставив его, сделал иноком и облек в ангельский чин. Спустя немного времени, старец сказал ему:«поверьмне,чадо, тебе нельзя оставаться здесь. Если начальник узнает о тебе, возьмет тебя; точно также и враги твои постараются умертвить тебя. Послушайся меня, и я отведу тебя в другую киновию, подальше отсюда». И отвел его в киновию аввы Дорофея,что близ Газы и Маиума.Девять лет прожил он там, изучил псалтирь и весь монашеский устав. Но вот он снова идет в монастырь аввы Фирмина к принявшему его старцу и говорит ему:

— Честный отче, сделай милость–возврати мне мирские одсжды и возьми обратно иноческие.

— Зачем же, чадо? — спросил опечаленный старец.

— Вот уже девять лет, как тебе хорошо известно, я провел в монастыре, постился, сколько было силы у меня, воздерживался и жил в послушании, в безмолвии и страхе Божием, и я хорошо знаю, что благость Божия простила мне много злодеяний….. Но вот я ежедневно вижу пред очами мальчика,говорящего мне: «зачем ты убил меня?» Я вижу его и во сне,и в церкви, и в трапезе, слышу его голос, и нет у меня ни одного часа спокойствия…. Вот почему, отче, я хочу итти, чтобы умереть за мальчика…. Совсем напрасно я убил его».

Взяв свою одежду и надев ее, он ушел из лавры и прибыл в Диосполис, где был схвачен и на другой день обезглавлен.

167. Жизнь и кончина аввы Пимена пустынника.

Агафоник, настоятель Кастеллийской киновии св. отца нашего Саввы, разсказывал нам: «однажды я пришел в Руву к отшельнику авве Пимену. Найдя его, я поведал ему свои помыслы. Настал вечер, и он пустил меня в пещеру. Тогда стояла зима, и в ту ночь было особенно холодно, так что я иззяб страшно. Утром приходит ко мне старец и говорит:

— Что с тобою, чадо?

— Прости, отче!Яочень плохо провел ночь от холода.

— Правда?! Но я, чадо, не озяб.

Я удивился этому, потому что он был наг.

— Сделай милость, скажи мне, почему ты не озяб? — спросил я.

— Пришел лев, лег подле меня и согревал собою. Впрочем я скажу тебе, брат, что я буду съеден зверями.