Исидор Пелусиот - Письма

614. Пресвитеру Карпу.

О гнушающихся людьми добродетельными.

Весьма грубым и преступным кажется мне не тот, кто ненавидит и позорит обидевшего и оскорбившего (обиженному часто делается снисхождение), но кто поступает так с человеком хорошим и всеми одобряемым. Первый, хотя и не вошел на вершину любомудрия, но имеет, кажется, благовидную причину к ненависти. Последний же, без всякой действительной причины, ведет брань не столько с человеком, сколько с добродетелью, и покушается до основания исторгнуть все прекрасное.

И если делает это Евстафий, то или должно ему перестать пылать ненавистью, или его надлежит объявить проклятым. Ибо добродетель состоит только в одном: бегать всегда несообразного, особенно же, когда ничто, кроме целомудрия, не почитается людьми постыдным.

615. Дорофею.

Об обрезании.

Кто произнесет такой приговор, будто бы чистейший Ум погрешил против подобающего? Кто осмелится до того простереться за пределы всякой дерзости, чтобы Премудрость винить в ошибке? Справедливо было бы поверить сему, если бы других животных создала Она подобающим образом, одного же человека, предположив поставить его царем и князем над всем земным, обременила излишнею тяжестью, от которой и повелела в последствии избавлять посредством обрезания.

А если не возможно этого сказать (ибо кто столько неразумен и лишен природного рассудка, чтобы Божественное ведение винить в неискусстве?), то следовательно Бог и в этом сохранил то, что подобало. Если же создал, как подобало, — что дают видеть делатели кумиров, каменосечцы, ваятели и живописцы, которые следуют первоначальному образцу, и благоприличие предпочитают тому, что по некоторой причине исправлено в последствии — то сверх меры уважающие обрезание пусть разыщут, какая в нем потребность.

И если обрезание по плоти указывает на обрезание, еже в таине (Рим.2:29), то пусть они прострут удивление свое далее, и тогда пусть восхвалят тех, которые отсекают похоти и без обрезания. Если же обрезание дано им в знак, чтобы не смешиваться с язычниками, как на необузданных и рьяных коней налагаются узда и клеймо, то пусть невысоко думают о нем, поскольку оно выставляет на вид их невежество. Ибо если Авель, Енох, Ной, Авраам были оправданы прежде, нежели явилось обрезание или было что–либо о нем сказано, то оно не основание оправданию, а только печать оправдания.

Посему, кто имеет богатство добродетели, тот пусть имеет и печать. А кто оплакивает крайнюю свою нищету, тот, нося на себе печать и не имея самого богатства, подвергается осмеянию.

Да услышит же и сие высоко думающий об обрезании: если оно — собственное твое дело, то думай, как думаешь, мы не спорим. А если совершено в незрелом возрасте (почему и благодарим Бога, что избавились от бесполезного труда), то по какой причине хвалишься чужим? Ибо всякому справедливо величаться собственными своими трудами, а не теми знаками, которые наложены на него другими.

616. Павлу.

О праздниках.

Чти добродетель, а не услуживай счастью. Ибо добродетель — достояние бессмертное, а счастье легко рушится. И о сем довольно. Не оставайся же в неведении, что Бог и древле соединял и ныне соединяет с праздниками напоминания о благодеяниях, чтобы празднующие, имея их в свежей памяти, обращались не к пьянству, но к благодарению и добродетели.

617. Феофилу.

Если спросит кого осмелившийся клеветать на истину: все ли Богу возможно? И тот ответить: да, — а спрашивающий присовокупит: следовательно, возможно и злое? — То всего справедливее подвергнуть осмеянию, как невежду, не отвечающего, а спрашивающего, потому что зло не причисляется к всему тому, что возможно Богу. Где именуется Бог, там несомненно последует добро. И кто имеет здравый ум, тому не придет и на мысль, что возможно Богу зло.

Никто также не назовет немощью невозможность делать зло, потому что делание зла есть в собственном смысле немощь. Посему, во всей точности ведущий сие Павел немощами назвал грехи, говоря: еще бо Христос, сущим нам немощным, по времени за нечестивых умре (Рим.5:6). То же подтверждает и слово Песнопевца. Ибо он говорит: умножишася немощи их (Пс.15:4), то есть грехи.

Но да не будет признан имеющим ум и тот, кто снова задает вопрос утверждающему, что все возможно Богу. Какой же именно вопрос? Есть обычай пустословить и говорить: значит, Богу возможно и сделанное сделать не сделанным? А такой вопрос, конечно, также бесполезен: все же бесполезное в рассуждении Божественной силы не имеет места. Посему и действительно излишни и излишними оказываются подобные упомянутым клеветы. Но, чтобы не возобновляли их впредь и не оскорбляли тем слуха внимающих, если спросят нас, все ли возможно Богу — будем отвечать: возможно все, подобающее Богу. И сим разрешится всякий бесполезный вопрос, потому что Бог может все, но изволяет наилучшее.

618. Феофилу.

О неблагодарности.

Обвиняй не того, кто по твоему мнению только считает свой поступок мудрым, но того, кто не уцеломудрился и такою снисходительностью. Ибо тот, кто предположил, что захваченный на самом деле прибегнет к бесстыдству, тот добровольно дал ему право скрыться. А кто сие мудрое дело почел глупым, тот тем самым, что не признал себя пойманным, воспитал в себе бесстыдство, благодетелю воздав оскорблениями.

619. Грамматику Офелию.

О природе животных.

Поскольку знаю, что жаждешь слышать нечто новое и не отстанешь, пока не узнаешь сего, то отвечу коротко, хотя то, о чем спрашиваешь, как мне кажется, вне пределов человеческого разумения. Из животных разжевывающие пищу живородящи, а глотающие не разжевав — родят из яиц, и для одних достаточно первых родов, которыми окончательно производится плод, а у других бывают вторичные роды.

Когда время потребует превращения яиц в животных, тогда, определенное число дней насиживая яйца, влагают в них некую естественную силу, чтобы одушевилось рожденное прежде неодушевленным. Ибо семенные начала, Создателем искони вложенные в естества, как бы таясь под пеплом, если будут раздуваемы наподобие искр, с продолжением времени обыкновенно возгораются в веществе.

Почему удивляться надлежит совершающемуся и чудо сие приписывать всепремудрому Создателю. Ибо указывает это не на промышление животных о собственном своем самосохранении (ибо естество их не водится разумом), но на Промысл Естества, всем распоряжающегося. Животные ничего не делают по разуму, но Естество, создавшее разнообразные роды животных, в каждый род влагает стремления к выполнению того, что для него нужно.

620. Соправителю Авсонию.