Симеон Новый Богослов - Творения и Гимны

Итак, Святая Троица есть единый Бог, неизреченный, безначальный, несозданный, непостижимый, неразделимый. И невозможно нам ни умом постигнуть Его, ни достойно определить словом. Но чтоб нам совсем не забыть Бога, и храня о Нем полное молчание не казаться живущими, как какие–нибудь безбожники, для того снисходительно позволено нам говорить о Боге и божественном, сколько сие под силу человеческому естеству, говорить так, как научены мы божественными Апостолами и богодухновенными отцами нашими, чтоб, воспоминая о Нем часто, славили мы Его благость и человеколюбивое домостроительство, совершенное Им для нас. Но мы, как бы сведения не имея о том, что земля есмы и пепел, выходим за пределы меры своей и не трепеща изследуем, пытаем, гадаем, надумываем и воображении своем произвольно построеваем то, что недомыслимо и неизреченно для самих ангелов и для всех небесных чинов, — произвольно мудрствуем о Боге и говорим о том без всякаго благоговеинства и страха, какбы какие неверные, нисколько не наученные тайнам Божиим. Скажи наконец мне ты, брате, который без стыда позволяешь себе изследовать и пытать, что касается божескаго естества, веруешь ли, что Бог триипостасный безначален, неизречен, неизследим, невидим, ни для ума непостижим, ни для слова неизглаголан? И что Он не имел начала, ни дней, ни лет, ни веков, но был всегда, и всегда пребывал таковым же? — Да, говоришь, верю. Итак, если ты веруешь тому, что Святая Троица всегда была, как и воистину была, Бог един, Который, когда восхотел, привел из несущаго в бытие небо и землю и все, что в них, прежде того создав все небесныя воинства ангельския, после же всех тварей сотворив и человека, — так что нет ничего ни на небе, ни на земле, ни в преисподних, что не было бы создано из несущаго, — один же только триипостасный Бог, Творец и Создатель всяческих, есть безначален и несоздан, присно сый и прежде всех сый, — если веруешь сему, то чего ради не заграждаешь сам себе уст своих, со страхом и трепетом покланяясь Творцу всяческих, как делают сие все воинства ангельския, сущия на небесах, но оставив разсматривать и изследовать себя самого, дерзкою и самоуверенною душею любопытствуешь о непостижимом естестве Бога? Не трепещешь, человече, как бы не низпала с неба какая–либо стрела молнийная и не попалила тебя?!

Если Бог, триипостасно единый, несоздан есть и безначален, был всегда и прежде всего, видимаго и невидимаго, отелесеннаго и безтелеснаго, познаваемаго нами и не познаваемаго, — что все получило бытие от единосущной и нераздельной Троицы, единаго Божества, то скажи мне, каким способом твари могут познать Творца, начавшия быть — Всегда–сущаго, созданныя — Несозданнаго? Как оне, от Него после получившия бытие, могут познать Его — безначальнаго? Как могут оне понять, каков Он и колик, и как есть? Нет, нет, никак не могут оне понять ничего из этого разве только насколько восхощет сам Творец, Который как дает всякому человеку дыхание, и жизнь, и душу, и ум, и слово, так благоволит человеколюбно даровать и познание о Себе, да ведают Его, сколько подобает. Иначе же твари, получившей бытие от Бога, никак невозможно постигнуть Творца своего. Впрочем и это ведение, какое Он дает нам, верующим в Него, дает Он нам ради веры нашей, чтоб знание подтверждало веру, которая бывает без знания, и таким образом посредством знания утверждался в вере всякий, оглашенный словом, и убеждался, что есть Бог, в Котораго уверовал он по одному словесному учению.

Такое ведение получают верующие посредством многообразных и многоразличных знамений, гаданий, зеркал, таинственных и неизреченных действий, божественных откровений сокровеннаго, созерцания тварей, и посредством другаго многаго, помощию чего каждодневно возрастает вера таковых верных и восходит в любовь и пламенное желание Бога. И не только это, но их еще Бог удостоверяет, как и Апостолов, через апостольское присещение Святаго Духа; и они совершеннее просвещаемы и научаемы бывают светом Духа Святаго, что Бог непостижим, неизречен, несоздан, вечен и присносущ. От Духа Святаго научаются они всякому разумению и познанию, и всякому слову премудрости и ведения таинственнейшаго; сверх того получают силу творить чудеса, дар пророчества, роды языков и сказания языков — дар заступления и управления городов и народа, познание будущих благ, вкушение царствия небеснаго, сыноположение и самооблачение во Христа, с ведением таин Христовых и наипаче тайны домостроительства Его во спасение наше. И вообще говоря, все сие и многое другое подобное, чего не знают неверные, мы, сподобившиеся соделаться верными, можем знать, мудрствовать о том и говорить, будучи научаемы и просвещаемы благодатию Пресвятаго Духа.

Сим же способом удостоверяемся и утверждаемся в убеждении, что Бог, создавший всяческая, Он же создал и нас, персть взем от земли, и даровал нам ум, слово и душу мысленную, сотворил нас по образу и подобию Своему, отгнал от нас тму неведения. И благоволил показать нам, хотя примрачно и некоторым образом как бы в тени, — то, что выше нас, изъясняя сие помощию того, что видится в нас самих. Так узнали мы, видим и веруем, что как Бог, создав тело, сотворил потом вместе (за раз) и душу, и ум, и самое внутреннейшее слово наше (ибо Писание, — говоря, что Бог создал человека, персть взем от земли, и вдунул в лице его дыхание жизни, и бысть человек в душу живу, — показывает, что вместе с душею были и ум наш и слово, ни одно из них не было прежде других, так как все три вместе едино суть и дарованы нам в едином дыхании жизни), как, говорю, в сих трех ни одно не было прежде другаго, так как все три единаго суть естества и существа; так и в святой, единосущной и единочестной Троице ни одно лице не было прежде другаго. Бог Творец образа, т. е. человека, выну триипостасен сый, никогда не имел ни одного из трех лиц, которое было бы прежде других; но три лица вместе суть един Бог, и опять сие единое, т. е. Бог, равным образом всегда есть в трех лицах.

Итак, исповедуем, веруем, свидетельствуем и утверждаем, перед теми особенно, которые не почитают дерзким испытывать относящееся до непостижимаго Божества, что Пресвятая Троица, в которую мы крещены, есть Бог триипостасный, Отец, Сын и Дух Святый, как благодатию Святаго Духа удостоверились мы из самаго божественнаго Евангелия; но как есть и что есть Святая Троица, все создавшая, сего мы, созданные от Нея, не ведаем. И если сего не ведаем, как и поистине не ведаем, а между тем дерзаем говорить и толковать о том, чего не ведаем, то скольким стрелам молнийным праведно низпасть на нас, чтоб попалить нас? В самом деле, то, что не похоже ни на что из сотвореннаго, ни видимое ни невидимое, но есть выше всего, как можем познать мы, твари тленныя, чувственныя, слепыя и непросвещенныя? И особенно когда грехи наши, как стена, стоят между нами и Богом и отделяют нас от Него? — Каковую стену грехов наших, если не разорим мы покаянием или не прейдем, то не только Бога не возможем познать, но не познаем даже и того, что мы человеки. Ибо пока стоит эта стена и преграда грехов наших и нас отделяет от света, как возможно нам, пребывая во тме, познать самих себя, или понять истинно, что мы такое, откуда взяв начало, приходим в мир сей, куда идем и какого рода твари есмы? Не зная же самих себя, не тем ли более не можем познать Того, Кто несравненно выше нас? Если бы мы познавали самих себя, то не стали бы с такою дерзостию говорить о Боге. Говоря же о Боге и божественных вещах, мы, не просвещенные и Духа Святаго не имеющие, тем самым показываем, что не знаем самих себя. Если бы мы знали самих себя, как следует, то никогда не подумали бы, что достойны даже на небо воззреть и видеть этот чувственный свет мира или попирать ногами эту землю. Почему что может быть нечистее того, кто в гордостном самомнении покушается учить о тех, яже Духа суть, без Духа? И что сквернее того, кто, не хотя покаяться и предочистить себя, но минуя сие, приступает богословствовать с одним лжеименным знанием и внешнею мудростию и разсуждать с дерзостию и самоуверенностию о сущем, и сущем всегда неизменно одинаково? Такой, если б не сделал никакого другаго греха, — хотя это и невозможно, — за это одно делает себя повинным вечному мучению. Ибо всякий высокосердый нечист в очах Божиих. Некоторые же из таких до такого доходят несмыслия, что начинают говорить и думать, будто никакого не имеют греха. О безумие! Никого нет без греха, кроме единаго Бога. Вси согрешиша и лишени суть славы Божия, говорит божественный Апостол (Рим. 3:23). Если же, по сему божественному слову, все согрешили и лишены славы Божией, и никого потому нет без греха, кроме единаго Бога, то говорящий о себе, что не согрешил, и сам того не чувствуя, равным себя творит Богу, будучи в действительности равен деннице, велеречившему: выше облак поставлю престол мой и буду подобен Вышнему.