Иеромонах Исаак - Житие старца Паисия Святогорца

Производит впечатление следующее: как мог Старец Паисий после всех бывших ему видений, откровений, после всего, что он пережил, после того «доброго умопомрачения», в которое он приходил, после того как он испытал Божественное рачение и небесную сладость, которые оставляли ему небесные посетители, — как после всего этого его ум мог отрываться от Неба и возвращаться на землю? Ведь это нелегкое дело: резко спускаться с Фаворской Горы в Долину Плача, жертвовать райским состоянием и заниматься проблемами людей. Это достойно удивления и восхищения. Для Старца такое возвращение с Небес на землю было дополнительным подвигом и трудом.

Из отрывочных сведений, услышанных от Старца,, и свидетельств других людей можно сделать вывод, что, кроме явлений Святых, о которых сказано в первой части настоящей книги, Старцу были и другие явления. Упомянем о некоторых из них.

* * *

Когда Старец проходил в Конице курс лечения, он видел трех Святителей. Об этом рассказала Екатерина Патера: «Однажды вечером он, как обычно, заперся у себя в келье и читал Повечерие. Утром он мне говорит: "Прости меня, сестра, что прошедшей ночью я не давал вам спать". — "Когда ты не давал нам спать?" — "Сегодня ночью пришли три Святителя, и мы с ними беседовали. Я их постоянно просил: "Потише, потише, потому что мы разбудим людей, у которых я живу". Я не хотел вас беспокоить".

А я-то ничего и не слышала! Он всю ночь разговаривает со Святыми, а я этого даже и не заметила».

* * *

Точно известно, что Старец видел святую великомученицу Екатерину. Он рассказал об этом человеку, который нуждался в утешении. «Увидев ее, я сразу же ей поклонился и ухватился за ее ноги, — сказал Старец. — Святая великомученица Екатерина высокого роста».

* * *

14 октября 1979 года (по новому календарю — 27 октября, накануне праздника Святого Покрова [250] Греки перенесли празднование Покрова Пресвятой Богородицы на 28 октября после явления Божией Матери греческим войскам во время войны с итальянцами в Албании в 1940 году. ) Старец был в монастыре Суроти. Этой ночью он увидел Покров Пресвятой Богородицы. Это был не сон, но видение. Он видел Покров Божией Матери как светлое облако, которое осеняло и покрывало нескольких сербских монахинь, приехавших с ним встретиться.

* * *

Также Старец видел святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова. На вопрос, как выглядел святой Иоанн и какими глазами он его видел, Старец ответил: «Ну как... было темно, но я его видел. Ведь такие явления — тайны Божии. Часто на иконах святого Иоанна Богослова на лбу у него изображают какую-то шишку, а на самом деле она не такая большая».

* * *

Когда Старца спросили, зачем он написал книгу о Хаджи Георгии, он ответил: «Если бы в моей жизни не произошло одного события, связанного с Хаджи Георгием, я бы этой книги не писал». О явлении ему преподобного Старца Хаджи Георгия Старец Паисий в книге не пишет. «Хватит того, что я натерпелся с преподобным Арсением», — говорил Старец, имея в виду, что в Житии святого Арсения Каппадокийского он рассказал, как этот Святой ему являлся. Но и перед Хаджи Георгием Старец Паисий очень благоговел. Лично он относился к нему как к Святому и призывал его имя, молясь по четкам. Он даже верил в то, что пришло время официальной канонизации Старца Хаджи Георгия.

Старец Паисий часто созерцал Нетварный Свет, но известно много случаев, когда разные люди видели и то, как сам он светится Нетварным Светом.

* * *

Письменное свидетельство иеромонаха Максима (Псилопулоса), старца кельи Введения во храм Пресвятой Богородицы на Керасье Святой Афонской Горы: «Был праздник Преображения Господня — 6 августа 1977 года. Старец Паисий с вечера пришел в келью на Капсале, где я тогда жил. У меня в гостях были два преподавателя богословия: господин Г. Дилбоис и господин Афанасий Вистас (ныне монах Арсений, насельник нашей кельи). На Всенощном бдении Старец пел по-монашески, умилительно. Потом мы накрыли стол, а после трапезы он стал собираться к себе в келью. Солнце еще не всходило. Прощаясь с ним, я увидел, что его лицо сияет в буквальном смысле "яко свет". Он излучал белый Свет. Этот Свет не слепил. Он был подобен свету автомобильных фар сквозь густой туман. Сперва я не обратил на это внимание. Мне пришел помысел, что, может быть, этот Свет — дар, который Бог послал с Неба ради праздника Преображения. Я успокоился.

Двух своих гостей я попросил проводить Старца до кельи пророка Илии. Когда они вернулись, я услышал, как они говорят между собой: "Что же это был за Свет?" И меня они стали спрашивать: "Вы ничего не заметили в лице Старца Паисия?" Я сказал: "Заметил". И они подтвердили, что лицо Старца было сияющим и освещенным, но каким-то другим Светом, не похожим на свет солнца или звезд.

Итак, мы втроем убедились в том, что Преобразившийся Господь увенчал Светом Своего раба Паисия, подвизавшегося ради того, чтобы преобразить себя самого. И мы прославили Господа, Который прославляет прославляющих Его. Самому Старцу Паисию ни я, ни мои знакомые не стали ничего говорить. Мы стеснялись, колебались, не знали, как ему об этом сказать... Он так и ушел на Небо, не узнав о том, что мы, ничтожные и недостойные, удостоились увидеть его в Свете Преображения. Мы уверены, что сейчас он пребывает в Свете Божия Царства».

* * *

Письменное свидетельство одного брата с просьбой не называть его имени: «В конце августа — начале сентября 1984 года с моим духовным братом и его Сыном шести-семи лет мы приехали на Святую Гору и остановились в монастыре Кутлумуш. Архондаричный принес нам обычное угощение и показал нашу комнату.

Занеся в комнату вещи, мы вышли на балкон, с которого открывался прекрасный вид. Вдали виднелся Иверский монастырь, а между ним и Кутлумушем — маленькая келья отца Паисия — "Панагуда". Было около половины четвертого пополудни. Солнце ярко освещало все вокруг, заливало светом горизонт. Мы с другом говорили о всякой всячине и наблюдали за его шустрым сыном, который пытался забраться на решетку, огораживающую балкон.

Вдруг я увидел, как из окон кельи отца Паисия исходит свет. Этот свет был не таким, как свет солнца. Он был сильней, чем солнечный, и отличался от него по структуре: более прозрачный, более чистый, с золотым и одновременно голубым оттенком.

Этот чудесный Свет исходил из кельи Старца около десяти минут. Все это время я спрашивал себя, хорошо ли я вижу и, вообще, в порядке ли у меня с головой. Я продолжал беседовать с другом, но одновременно наблюдал за этим Светом, не говоря о том, что вижу. Я был потрясен и решил оставить это видение "для себя".

В последний раз я посетил Старца Паисия в конце сентября 1993 года. Он был уже совсем без сил, очень изможден. Когда мы беседовали, помысел стал настойчиво говорить мне, чтобы я рассказал о чудесном событии — то есть о видении Света из его кельи в 1984 году. Когда я Старцу об этом рассказал, его лицо изменилось. Оно стало очень радостным. Через несколько секунд он смиренно и как бы смущаясь сказал: "Бывает много всякого, но мне неполезно рассказывать об этом другим". Уходя, я попросил у него благословения рассказать об этом случае. Он ответил: "Да ладно тебе, благословенная душа, зачем это нужно?"»