Иеромонах Исаак - Житие старца Паисия Святогорца

За советом к нему приходили и многие монахини, монахи и игумены из монастырей, находящихся в миру. С некоторыми из них он состоял в переписке. Сам Старец не стремился становиться восприемником монахов при постриге, не хотел брать под свое духовное руководство монастыри — напротив, этого избегал. Он не хотел выглядеть Старцем — но просто по-братски, смиренно советовал что-то тем, кто спрашивал его, желая получить пользу.

Он не стремился тщеславно увеличить число своих духовных чад. По «случаю», по долгу, по духовной нужде или по Божественному Промыслу — но, всегда испытывая затруднения, он согласился помогать некоторым молодым монашеским братствам в миру. Как опытный духовный архитектор, он давал им устав, внушал монашеский дух и помогал стать носителями аскетического предания. Под его духовным руководством быстро умножались и укреплялись монастырские братства, которые, как желал этого сам Старец, приносят сейчас духовные плоды. Он говорил: «Пусть ваши двери и ваши объятия будут распростерты. Несите сердцам людей духовный покой. Ведь сейчас все ждут от монахов чего-то качественно иного. И если они не найдут этого в монастырях, то снова уйдут [из Церкви]».

Если суммировать сказанное Старцем о монашестве, то можно выразить его монашеский идеал так: «Монахи должны выполнять свои монашеские обязанности, но они должны стяжать и монашеский дух, монашескую совесть и образ поведения, монашескую нравственность и "стиль". Монахи должны относиться ко всему духовно — в противном случае они не будут иметь радости ни одного дня. Прежде всего они должны работать над своими душами, а потом — потихоньку заниматься внешними делами и стройками. Если внешнему будет предшествовать духовное, то внешние работы не будут утомлять. Наоборот, у такого отношения к делам есть духовное преимущество: духовное освящает и внешние дела. Задача монаха — очищение своего сердца. Он должен стать чутким, как листочек сусального золота, и молиться обо всем мире. Мы приходим в монастырь, чтобы жить духовно и чтобы духовно помочь всем людям».

Старца никогда не мучил выбор: безмолвие или миссионерство. Как однажды сам он выразился о себе самом, он был «монах-исихаст». Он молился о спасении всех людей, он желал, чтобы все познали Бога. Несмотря на то что он был монахом, всю жизнь он благовествовал Христа. Великая Благодать, которой он удостоился, «не тща бысть» [252] 1 Кор. 15, 10. в нем.

Живя в пустыне, он совершал апостольское служение, помог множеству людей. И если говорить в этом смысле, то Старец Паисий был одовременно аскетом и миссионером. Его миссионерство — преизлияние его любви к людям, «избыток» Божественной Благодати. Он был похож на духовно богатого человека, который может питать многих голодных. Он не выезжал со Святой Горы, чтобы учить других, не ездил на дальние континенты с миссионерскими поездками. Подвизаясь в аскезе, он жил в своей пустыне, а Сам Бог посылал к нему людей со всех пяти континентов.

Его миссионерское апостольское приношение было сущностным и результативным, потому что происходило от аскезы и сопровождалось аскезой. То, что Старец говорил людям, он сперва переживал на опыте сам. И один его светлый пример — это уже учение и миссионерство.

Главное приношение Старца миру — пример его жизни. Он явил себя образцом для других, совлекших ветхого человека, «просветив еже по образу», став подражателем Христа, «образом верным», одушевленной иконой первосозданной красоты. Своей жизнью он подтвердил достоверность Евангелия, утвердил истинность сверхъестественных событий Священного Писания. Этот подвиг Старца и есть его коренное сущностное приношение — приношение вневременного достоинства. Отсюда получает вес и Благодать то, что он сказал, сделал и принес другим.

Как светлый столп, Старец ведет людей к познанию Бога и к духовным подвигам. Показав своей жизнью то, что «Иисус Христос вчера и днесь той же и во веки», он независтно подает Божественную Благодать тем, кто ее достоин. Своим примером Старец подтвердил: сверхъестественные события, о которых говорит Священное Писание, — это события реальные и осязаемые. Его письменное наследие также является непрестанной проповедью и существенной помощью монахам и мирянам.

Старец радовался, когда кто-то говорил ему, что хочет стать миссионером. Он помогал такому человеку стать миссионером настоящим. Выражая чисто православный взгляд на миссионерство, Старец считал необходимым, чтобы будущий миссионер начинал миссионерство с себя самого. Для того чтобы освящать других, сперва человек должен освятиться сам. В основание миссионерской деятельности должен быть положен наш внутренний человек. Если наш внутренний человек ослабевает, то это подвергает опасности все дело. Следовательно, задача состоит в том, чтобы человек приял Благодать, чтобы он освятился. В сущности, настоящее миссионерство начинается именно отсюда.

Старец говорил: «Этот неправославный "миссионерский дух" появился и у нас. Мы не глядим на самих себя, на то, что мы изранены и злосмрадны, но глядим на то, как "спасти других". Для монаха такой легкий миссионерский дух — это препятствие. Тогда как если мы начнем с себя — а здесь можно работать бесконечно, — если мы обратимся внутрь себя, то другие тоже получат помощь. На Святой Земле одна русская монахиня в монастыре святой Магдалины проповедовала своей жизнью и своим молчанием. Ее выдавала другим Божественная Благодать. Просто смотря на нее, ты уже чему-то научался. Я подарил этой монахине свои четки».

Один человек попросил у Старца благословение поехать за границу в миссионерскую командировку, и Старец ответил: «Чтобы поехать в миссионерскую командировку и достичь положительного результата, надо быть святым. Миссионеру мало уметь водить машину и тому подобное: он должен уметь творить чудеса! К примеру, если во время своей миссионерской командировки он встречает на углу улицы колдуна, то должен сотворить перед ним чудо — так чтобы несчастный колдун уверовал во Христа». Еще одному известному миссионеру Старец, прежде чем отправляться на такое служение, посоветовал несколько лет пожить в монастыре.

Старец советовал: «Если где-то в монастыре или в пустыне живет благоговейный иеромонах, который любит аскезу, то не надо гнать его в мир, оправдывая это тем, что мир испытывает нужду. Если у нас всего один картофельный клубень, то не будет ли глупо съесть его сразу? Надо посадить этот клубень в землю, и к осени их будет в несколько раз больше».