Андрей Куликов - Научный атеизм. Введение

Вопрос: если ты — сторонник «твердой руки», то почему ты против фашизма?

Ответ: фашизм — это не «твердая рука», фашизм — это дрожащая рука трусливого негодяя, в которой, по недосмотру общества, оказалось боевое оружие. Фашизм плох не тем, что легко прибегает к насилию, а тем, в чьих целях применяется насилие. Фашизм строится вокруг «интересов нации», персонифицируемых в лице «идеала нации» — конкретном человеке или конкретной группе людей. Эти люди становятся идеалом нации потому, что сами себя им провозгласили и убедили в этом плебс. Ясно, что идеалом нации может объявить себя только самовлюбленный подонок или законченный псих. Суммируем сказанное и получаем вывод: фашизм — это строй, при котором подонки и психи бесконтрольно осуществляют насилие в собственных целях, прикрываясь «интересами нации». Вся история подтверждает этот вывод. Вот почему я против фашизма.

Вопрос: Ты против традиционных политических идеалов, но ведь общество не может жить вообще без идеала? У тебя есть другой идеал?

Ответ: мой политический идеал похож на скандинавского полицейского, который вооружен пистолетом, наручниками, стетоскопом и набором для оказания первой помощи. Этот полицейский не разбирается в политических тонкостях, они ему по фигу. Он знает только, чего не должно происходить в обществе: люди не должны подвергаться насилию, люди не должны оставаться без элементарной помощи, людям не должно быть страшно дома и на улице, люди не должны бояться отпускать детей одних в школу. Если кому-то стало плохо на улице — полицейский оказывает ему первую помощь. А если на улице кто-то делает плохо другим — полицейский применяет к нему оружие. Все остальное полицейского вообще не касается. Он выполняет программу serve & protect, и только. Если это делается изо дня в день, происходит естественный отбор, и полицейский прибегает к пистолету в сто раз реже, чем к стетоскопу. Получается гуманное общество.

Вопрос: если ты против терроризма, то почему ты не пишешь про исламскую угрозу, опасность тоталитарных сект, израильский и американский государственный терроризм, и призрак коммунистической реставрации в Восточной Европе?

Ответ: я пишу про террористическую угрозу со стороны любой библейской религии. Есть четкая закономерность: как только в стране с сильной конфессией библейского толка появляются шальные деньги, так сразу начинается клерикальная автократия, милитаризм, геноцид иноверцев. А потом — религиозно-мотивированная война с кем-нибудь. Общество должно жестко контролировать политическую деятельность мистических идеологий, прежде всего — сильных конфессий и идеалистических партий (это касается и коммунизма в большевистском или маоистском вариантах). Тоталитарные секты — это страшная сказка для взрослых, рекламный трюк придуманный крупными агрессивными конфессиями. К государственному терроризму в контексте «экспорта демократии» у меня неоднозначное отношение. С одной стороны, я за физическую ликвидацию религиозных фанатиков и за силовой демонтаж режимов, построенных на фанатизме. С другой стороны, «экспорт демократии» содержит угрозу произвола. Я пока не знаю, как искать здесь баланс.

Вопрос: если ты принципиально против терроризма, то почему поддерживаешь террор в отношении верующих?

Ответ: я поддерживаю террор против тех групп верующих, которые требуют, чтобы их вера играла роль общеобязательного закона. Не важно, почему они так считают, с какими религиозными представлениями это связано. Важно, что они — преступники, т. к. вопреки принципам права стремятся подчинить своим целям все общество. Их криминальная цель направлена против большого числа людей и против основ общественного благосостояния. Институты социальной самозащиты обязаны применить против подобных групп все имеющиеся средства насилия, чтобы гарантировано устранить угрозу обществу.

Вопрос: а тебе не кажется, что твоя позиция похожа на позицию большевиков, которые отвечали на «плохой» белый террор «хорошим» красным террором?

Ответ: а вам не кажется, что вы похожи на Геббельса? Он тоже любил свою семью и чистил зубы по утрам? Аналогия частностей — не аргумент. Любое общество вынуждено применять организованное насилие (т. е. террор) в отношении агрессивных людей, не способных к разумному компромиссу с окружающими. Оратор, выходящий на трибуну с лозунгом «православие или смерть!» — тот же уличный грабитель, предлагающий жертве хрестоматийную дилемму «кошелек или жизнь!». Они оба требуют, чтобы общество безоговорочно капитулировало перед ними и признало власть их банды. Единственный адекватный ответ общества на такие лозунги — выстрел в голову тому, кто это произнес.

Вопрос: Невозможно научно доказать, что бога нет. Если так, почему ты выступаешь за запрет на профессии учителя и преподавателя в школе и вузе для тех, кто верит в бога?

Ответ: Запрет на профессию должен распространяться не на любых «верующих», а на тех, кто публично распространяет ортодоксальные библейские учения (или их аналоги). Такой человек не может быть учителем, поскольку библейская картина мира несовместима ни с какой естественной или точной наукой. А вера в какого-нибудь неортодоксального бога или даже в сотню таких богов — это пожалуйста. Но при условии, что учитель признает за своим богам лишь такие свойства, которые не идут в разрез с принципами рационализма.

Вопрос: Почему ты против «основ православной культуры» в школе? Чем плохо, если дети будут изучать в школе свою, русскую культуру?

Ответ: Из-за проблемы в определении слов «своя» и «русская». Пушкин, Лермонтов, Ломоносов, Толстой, Куприн — это, допустим, понятно. А Монферран, Растрелли, Росси — это русская культура или итальянская? Питерские сфинксы — это русская культура или египетская? Не знаю, как с национальной принадлежностью, но точно знаю: моя культура. И француз Дюма — тоже моя культура. Тем более, он жил в Питере некоторое время. С другой стороны, философ Соловьев, граф Уваров и Иоанн Кронштадстский — это, наверное, формально русская культура, но точно не моя. И эти классические иконы XVIII–XIX в. с плоскими лицами трупного цвета тоже, формально русская культура, но не моя. Инициаторы преподавания т. н. «своей русской культуры» почему-то ориентируются не на бесспорных Пушкина и Ломоносова, а на Соловьева, и на классические иконы. И курс называется «основы православной культуры». Какая же она моя? Это их, инициаторов, культура, а мне она до лампочки. Пусть своих детей всему этому учат. Частным порядком.

Вопрос: ты постоянно применяешь к деятелям культуры, к творческой интеллигенции фразу Ленина: «интеллигенция — это не мозг нации, а ее г.». Ты считаешь, что все писатели, художники, поэты — г.? А как же Пушкин, Толстой…