Пол Барнетт - 2 Послание к Коринфянам

Что имеет в виду Павел, когда говорит «открывая истину»? Буквально эту фразу с греческого можно перевести как «через проявление истины», то есть истины слова Божьего (ст. 2). Он не заявляет о наличии у него врожденной благости или совершенства. В самом деле, он уже упоминал, что был «отягчен… чрезмерно и сверх силы, так что не надеялся остаться в живых» (1:8). Ответ тем, кто его критикует, состоял в том, что слово Божье является основой его жизни, и все, что он делает, является выражением этого слова. Несмотря наличные проблемы, которые он и не скрывает, он, будучи христианином, живет искренне и представляет себя совести других. Более того, он делает это пред Богом (ст. 2; ср.: 2:17; 12:19). Павел глубоко убежден, что Бог является свидетелем всех его побуждений и дел (1:23), и все, что он делает, станет явным в судный день (5:10; ср.: 1 Кор. 4:5). Два этих факта — что слово Божье является основой жизни и что Бог является свидетелем и судьей всех наших дел и мыслей — оказывают огромное воздействие на поведение Павла и всех других христиан.

г) Павел непреклонен — он не искажал слова Божьего (ст. 2). И хотя он противопоставляет устное слово письменному, очевидно, что и Павел, и «иудействующие» считали, что Евангелие обладает определенным содержанием. Проблема заключается в том, что у них были диаметрально противоположные взгляды на это содержание, поэтому обе стороны обвиняли друг друга в привнесении лишнего и, как следствие, в извращении истинной проповеди (2:17; 4:2; 11:4). Какие же элементы проповеди Павла, по мнению его критиков, были лишние? Не имея полной уверенности, мы можем предположить, что вероучительные положения, которые наиболее явны в этом послании и которые он защищает, и есть предмет его спора с коринфскими критиками. По сути, смысл «слова Божьего» заключается в том, что Иисус Христос, Сын Божий, есть Господь. Это «слово» несет в себе все, поэтому добавлять что–либо к нему — значит, на самом деле, убавлять от Христа, источника его силы.

Элементы проповеди Павла, которые могли вызывать большие трудности для евреев, включая евреев–христиан, — это те, где упор делается на исполнение и завершение завета Бога с Израилем (3:13; ср.: Рим. 10:4). В частности, провозглашение Иисуса Христа «Сыном Божьим», то есть «да» всем «божьим обетованиям» (1:19), могло создавать серьезные проблемы для представителей этого народа. Также и его настойчивые заявления о том, что Новый Завет сменил «обесславленный» завет, который приводил лишь к «осуждению» и «смерти» (3:7—9), не могли не привести к жесткой реакции тех, кто оставался верен Моисею и закону.

В центре этого учения, которое так серьезно задевало евреев, был, конечно, Иисус Христос. Можно предположить, что противостоявших Павлу евреев–христиан, скорее всего, привлекал Иисус–человек, как верный сын еврейского народа, который учил и толковал Моисеев закон. Вполне вероятно, что еще не ставшего христианином Савла из Тарса такое безобидное учение не задело бы. Однако, став христианином, Павел делает упор на небесном Господе, который был распят — Иисусе как Сыне Божьем, а также на образе Божьем, «славе Божией в лице Иисуса Христа» и на Том, Кто «умер за всех», Кто сделался «жертвою за грех» (2 Кор. 1:19; 3:16; 4:4–6; 5:14, 21).

Это был не просто случай, когда один ряд богословских мнений (Павла) противоречил другому ряду мнений («иудействующих»). Двадцатью годами ранее Павел разделял бы исходные предпосылки тех, кто ему сейчас противостоит. И только знаменитое событие, происшедшее по дороге в Дамаск, обстоятельства которого так обильно вкраплены в данный отрывок [47] См.: S. Kim, The Origin of Paul's Gospel (Eerdmans 1981), pp. 3–31. , коренным образом изменило отношение Павла к Иисусу. В тот судьбоносный день, в момент, когда некто, явившийся в небесной славе, назвал себя Иисусом, система взглядов Павла начала меняться. Павел, отбросив свои прежние представления об Иисусе как о «проклятом пред Богом», ибо Тот был «повешен на дереве» (Втор. 21:23), теперь понимает, что Тот был действительно послан Богом нести проклятие за грех и быть искуплением для человечества (5:14—16).

Очень многие характерные слова и выражения, указывающие на Иисуса в этом послании и предрекающие конец Ветхого Завета, восходят непосредственно к событию на дамасской дороге — «Сын Божий», «Господь», «свет», «слава» и «Дух» (Гал. 1:14; Деян. 9:3,5, 17; 22:6,8; 26:13,15). Поэтому различие в содержании благовестия Павла и проповеди незнакомцев — это не только вопрос мнения, а вопрос истории — то есть явления Богом своего Сына Савлу из Тарса близ Дамаска предположительно в 34 г. н. э. Богословие Павла, как оно представлено в этом послании, выросло из события на дамасской дороге.

д) Соглашаясь, что для многих евреев его благовествование закрыто покрывалом, Павел абсолютно не согласен, что происходит это из–за искажения или размывания его содержания. Больше того, в поведении Павла нет ничего такого, что затемняло бы слово Божье. Причина «закрытости» благовествования, по его мнению, — в боге века сего, сатане, который ослепил умы, чтобы для них не воссиял свет благовествования о славе Христа, Который есть образ Бога невидимого (ст. 4). Неспособность человека услышать слово Божье происходит не от какой–либо человеческой деятельности, а отдел сатаны.

Зловещая фигура дьявола изображается здесь как бог века сего (ст. 4). В RSV вместо слова «век» используется слово «мир», содержащее идею места, как если бы дьявол был богом нашей планеты или вселенной. Однако греческое слово aion на самом деле означает эру, эпоху. На переводе «век» в NIV следует остановиться подробнее. Мы замечаем, что в схожих с этим отрывках Иисус говорит о «заботах века сего», а Павел пишет о «настоящем лукавом веке» (Мк. 4:19 и Гал. 1:4). Таким образом, в Библии о физическом мире не говорится плохо; напротив, Бог считает, что творение Его «хорошо» и «весьма хорошо» (Быт. 1:4,10,31). С точки зрения Библии зол не сотворенный мир, а лишь век, начавшийся с бунта Адама. Творение — это просто сцена, на которой разыгрывается трагедия человеческого греха. Писание, однако, учит, что бунт против Бога начался не с человека, а с сатаны (1 Ин. 3:8). Человечество фактически было захвачено космическим и сверхъестественным восстанием сатаны против истинного и живого Бога. Поэтому о людях говорится, что они «дети диавола» или «лукавого» (1 Ин. 3:10,12). Иоанн пишет, что «весь мир лежит во зле» (1 Ин. 5:19), что можно представить в виде образа беспомощного человечества, стягиваемого кольцами огромного змея. О лукавом также говорится как о том, кто «в мире» (1 Ин. 4:4), то есть кто обитает в умах людей и управляет ими, где бы они не находились. Хьюз комментирует по этому поводу, что «не обновленные духовно служат сатане, как будто бы он был их Богом».