Дональд Инглиш - Евангелие от Марка

Иисус, стоящий перед Пилатом, — с тех пор эта сцена владеет умами и воображением людей на все века.

В 15:1 синедрион встречается уже официально (составили совещание). Затем, либо стремясь избежать недовольства людей, либо потому, что сами они не имели права вынести смертный приговор (см.: Ин. 18:31), они решают перепоручить Иисуса Пилату. Интересно, что слово «предавать» в смысле «передавать» не раз встречается в Евангелии от Марка, чаще в связи с путешествием Иисуса в Иерусалим и Его смертью (9:31; 10:33; 14:10,11,18,21,41,42,44; 15:1,10,15). В греческой версии Ветхого Завета оно употребляется в Первой книге Царств 24:5 в значении «предавать смерти» (на основании еврейской пассивной формы глагола). Идея заключается в том, что, несмотря на действия людей против Иисуса, мы должны во всем видеть направляющую волю Божью. Тот же глагол использован в описании ареста Иоанна Крестителя в Евангелии от Марка 1:14. Это тем более значительно, если вспомнить, что Иоанн Креститель был не только предвозвестником Иисуса, но и Его прототипом.

Чтобы вынудить Пилата принять нужное им решение, религиозные вожди должны были найти обвинение посерьезнее, чем простое богохульство. Вопрос Пилата в стихе 2: «Ты Царь Иудейский?» — предполагает ту же линию обвинений, которую принял синедрион. Лука рассказывает о некоторых подробностях, лишь подразумеваемых Марком в 15:3: И первосвященники обвиняли Его во многом. В Евангелии от Луки 23:2 они перечисляют все, что вменяется в вину Иисусу: «…развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю, называя Себя Христом Царем». Поэтому вопрос Пилата сочетает в себе упрек в несоблюдении еврейских религиозных канонов и намек на нарушение римских гражданских установлений. На этот вопрос Иисус отвечает утвердительно, но возлагает ответственность за такое наименование на Пилата: «…ты говоришь» (2). Значение ответа Иисуса не вполне ясно. Его можно, например, истолковать следующим образом: «Правильно делаешь, что спрашиваешь». Так или иначе, Он принимает это определение. Тем не менее, ответив на этот вопрос, Иисус, как и на предварительном следствии, отказывается отвечать на прямое обвинение синедриона (4). Молчание Иисуса в тот момент, когда решается вопрос Его жизни и смерти, удивляет Пилата (5). Комментарии Моула хорошо подытоживают всю картину:

«Ситуация поистине парадоксальна: Иисус, Который есть по сути Царь иудеев в глубоко духовном смысле, отказывается возглавить духовный мятеж. И все же здесь, перед Пилатом, к обвинению в богохульстве добавляется также обвинение именно в том, в чем Он так разочаровал толпу — в политическом мятеже. Иисус отказался признать Себя виновным и не стал защищать Себя» [71] Moule. Р. 124. .

И вновь приходит на память молчание страждущего слуги из Книги Пророка Исайи 53:7. «Удивление» Пилата подхватывает характерную тему Евангелия от Марка — в реальности много такого, что люди не в состоянии увидеть.

Происхождение обычая, описанного в стихе 6, неизвестно, и сам обычай нигде, кроме Нового Завета, не упоминается. Также ничего не известно о мятеже, упомянутом в стихе 7. Ссылка в стихе 8 на то, что он всегда делал для них, позволяет предположить инициативу самого Пилата. Народ в стихе 11, возможно, был группой сторонников Вараввы.

Включение Вараввы в повествование интересно само по себе. Слова, переведенные как некто, по имени Бараева (7), дословно звучат как «тот самый по имени Варавва», что предполагает вопрос: «который?». Обычно к этому слову обращались при необходимости сделать различие между двумя людьми с одним и тем же именем, а также при употреблении дополнительного имени или титула (см. Мф. 27:22: «Иисус, называемый Христом»; Мф. 26:3: «первосвященник, по имени Каиафа» и Ин. 9:11: «Человек, называемый Иисус», то есть в данном случае Тот Самый известный Учитель/Целитель). Но в случае с Вараввой нет подобного эквивалента, кроме значительного количества надежных рукописей Евангелия от Матфея 27:16, где фактически говорится об «Иисусе, называемом Вараввой». Христиане всегда старались никого не называть именем Иисус, выражая таким образом верность своему Господу, а евреи избегали его из нежелания вспоминать об Иисусе Христе. Но если в оригинале действительно стояло это имя, тогда используемый здесь язык становится вполне объяснимым, усиливая контраст между Вараввой и Иисусом, и делает тем более парадоксальным выбор толпы, вдруг воспылавшей симпатией к Варавве.

Вопрос Пилата в стихе 9, обращенный к толпе, предполагает, что Иисус в стихе 2 дал ему положительный ответ. Теперь Марк уделяет более пристальное внимание различным мотивам, движущим участниками драмы. Пилат осознает зависть первосвященников там, где дело касается Иисуса (10). Сам Пилат руководствуется желанием угодить толпе (15). Толпа же, подстрекаемая священниками, хочет, чтобы римские власти освободили мятежника (8,11). Непонятно одно — толпа просит распять Иисуса. Если они желали освобождения Вараввы, им не обязательно было испытывать и выражать такую ярость по отношению к Иисусу. Мы можем догадываться и предполагать, что, поскольку Иисус противился революционному пути развития Израиля, они видели в нем врага тому, что олицетворял Варавва. Но это только предположение. Истину Марк не раскрывает. Тайна не в том, что они избрали Варавву, но в том, что они столь сильно ополчились против Иисуса. Должны ли мы увидеть во всем этом проявление сил зла (с которым столкнулись все ученики Иисуса), набирающего мощь, когда два фронта стали стремительно приближаться друг к другу? Такое предположение подтверждается рассказом о бичевании Иисуса перед распятием. Здесь также присутствует слово «предал», но оно уже обсуждалось в комментарии к стиху 15:1. Способность Бога использовать даже то зло, которое избирают люди и за которое им придется держать ответ, — еще большая тайна, чем тайна самого зла. Вплетая сотворенные человеком узоры в Собственный рисунок мира, Бог располагает их по Своему усмотрению.

Действие сил зла в этой истории направлено на Иисуса. Каждая группа участников была напугана видом молчаливой фигуры, стоявшей в центре событий. Религиозные власти не могли понять Его миссии как Сына Человеческого, прототипом Которого стал страждущий слуга Божий из Книги Пророка Исайи 53. Перспектива появления в Иудее царя любого рода ставила Пилата в нелепое положение (а также могла нанести ущерб его должности в Иерусалиме и репутации в Риме). Толпа, особенно если это были сторонники Вараввы, не имела ни времени, ни желания подойти к возникшей ситуации в духе «смиренного служения и любви». Они хотели одного — избавиться от римлян. Евангельская история продолжает свою линию необычных тенденций, поскольку учение, смерть, воскресение и вознесение Иисуса являются вечным упреком в адрес наших человеческих ценностей и систем. «Отдать, чтобы приобрести», «умереть, чтобы жить», «измерять время вечностью», «оценивать величие степенью смиренного служения», «первые будут последними и последние — первыми», «кроткие наследуют землю» — все эти высказывания не просто вызывают насмешки, они порождают яростный гнев и раздражение. И быть может, рассказывая историю Иисуса, Марк готовит Его учеников к такой же судьбе, которую пережил их Учитель.