Дик Лукас - Второе послание Петра и Послание Иуды

Любовь — слово, широко распространенное в христианском мире, но Иуда фокусирует на нем особое внимание в своем послании. Любовь Божья выражается в Его замысле «поставить» нас «пред славою Своею» (ст. 24). Это можно проиллюстрировать на примере радарной системы, которая обеспечивает безопасный полет летательным аппаратам по заданному маршруту. Мы можем только тогда иметь гарантию безопасности, когда следуем инструкциям, обеспечивающим безопасность такого полета (ст. 21). Мы не можем просто полагаться на сам факт любви Божьей к нам, если не радуемся всему, что обещает нам Благая весть сегодня. Мы должны устремлять свой взор в грядущее, ожидать того дня, когда увидим эту любовь в преизбытке.

3 Возлюбленные! имея все усердие писать вам об общем спасении, я почел за нужное написать вам увещание — подвизаться за веру, однажды преданную святым. 4 Ибо вкрались некоторые люди, издревле предназначенные к сему осуждению, нечестивые, обращающие благодать Бога нашего в повод к распутству и отвергающиеся единого Владыки Бога и Господа нашего Иисуса Христа.

Иуда давно собирался написать письмо своим возлюбленным братьям в этой любимой им церкви, но обстоятельства сложились так, что он должен был немедленно взяться за перо, так как дело не требовало отлагательства. Он не собирался менять своих планов, но вряд ли уместно здесь говорить, что он «передумал» [288] Kistemaker, р. 413. . Хотя первоначально он намеревался написать об общем спасении, предметом его рассмотрения стала вера, однажды преданная святым. Но, вероятно, было бы ошибкой разделять эти две тесно связанные между собой темы [289] Грин (Green, 1987, р. 171) пишет, что «наш современный Иуда печется не об общем спасении». Но Послание Иуды начинается и завершается этой нотой «спасения». Это указывает на то, как важна эта тема в таком коротком послании, что фактически контролирует всю экзегезу. . Возможно, он намеревался написать послание на более общую тему, но в конце концов сосредоточил свое внимание на одном лишь аспекте спасения. Новый предмет рассмотрения в данном послании — действия, которые, по его убеждению, христиане должны предпринять. Он не только хочет, чтобы они имели веру, но чтобы они и боролись, подвизались, за нее. Причина неотложности письма кроется в том, что в церкви появилась группа людей, которые оказывали губительное влияние на жизнь рядовых христиан. В этом разделе Иуда прежде говорит о том, что ждет отклика христиан на свое послание (поскольку он написал, побуждая их подвизаться за веру), а затем объясняет причину написания данного письма (ибо вкрались некоторые люди, издревле предназначенные к сему осуждению).

Спасение — это великое библейское слово, но нередко оно «срывается» со своих библейских якорей. Мы часто используем мысль о том, что мы «спасены», в привычном, даже обыденном смысле, — в таком же, как «обращены в веру» или «стали христианами». Но в ней кроется несравненно более глубокое понятие. Ст. 24, 25, воздающие хвалу «Богу, Спасителю нашему», — самые известные строки из Послания Иуды, и совершенно очевидно, что речь идет о нашем грядущем спасении. Общий смысл всего послания заключается в том, что Бог силен спасти нас (ст. 24) от осуждения, суда, наказания и уничтожения (ст. 4, 6, 7, 15, 5), которые предназначены для неверных (ст. 13). В устрашающих парных образах Иуда описывает жуткую реальность гнева Божьего: это и тьма (мрак), и одновременно огонь (ст. 6, 7, 13, 23). Избавиться от этого, суметь избежать огня, «гнушаясь даже одеждою, которая осквернена плотию» (ст. 23), сохранившись «непорочными» (ст. 24) — таков замысел Божий для нас во спасение. Прежде чем предстать «пред славою» Его (ст. 24), мы можем лишь ожидать Его милости (ст. 21).

Чудодейственным образом каждый христианин имеет право на это спасение. Вполне возможно, что люди, которых увещевает Иуда, разделяли точку зрения об избранности людей, которым дана особая духовность и зрелость. Возможно, они были уверены в своих нравственных позициях и чувствовали себя более свободно, чем менее зрелые духовно верующие, связанные нормами закона. Но Иуда подчеркивает, что спасение предлагается всем открыто и широко, «по общей вере» (Тит. 1:4) и по иронии судьбы — даже тем, кто так резко отрицает возможность спасения для других.

Два фактора обусловили срочность написания Послания. Возникли обстоятельства, которые побудили Иуду призвать христиан твердо встать на защиту своей веры. Он был глубоко обеспокоен тем, что они не имеют твердого стержня, который помог бы им защитить свою веру. Он перечисляет четыре причины, почему мы должны быть бескомпромиссными в защите христианской Благой вести.

Под верой Иуда понимает те вещи, в которые мы верим, а не факт нашей веры; это объективное, а не субъективное понятие. Для многих комментаторов это служит доказательством позднего написания данного послания, но нет никаких оснований полагать, что Иуда здесь рассуждает о вероучительном кгЗедо или о пространной доктринальной основе. Он имеет в виду, что простые христианские истины даже в самых первых христианских писаниях рассматривались как Благая весть, Евангелие спасения (Лк. 1:2; Деян. 2:42; 20:32; Рим. 6:17; Гал. 1:6–9,23; 2 Ин. 9).

Споры о содержании Евангелия характерны для Церкви, а новозаветные послания показывают, что это происходило всегда, избежать этого трудно, да и не нужно избегать. Эти послания также показывают, в какой форме происходили такие споры. Иногда люди пытаются что–то исключить из Евангелия. Самым ярким примером в этом отношении может служить отрицание воскресения (1 Кор.) или Второго пришествия Христа (2 Пет.). В других случаях смертельная опасность кроется в желании что–то добавить к имеющемуся Евангелию. Таким образом, Новый Завет призывает христиан противостоять новому учению (Гал.) или новой духовности (Кол.). Но защита от тех, кто хочет либо что–то прибавить, либо что–то исключить из христианской вести (по этим или другим моментам), должна строиться на прочном фундаменте веры, на полной вере и ни на чем, кроме веры.

Такие же дискуссии продолжаются и поныне. Стало привычным удалять элементы библейского учения, которые неприемлемы с точки зрения другой культуры, на основании субъективного критерия, дескать, они «культурно обусловлены». Таким образом, верования и модели поведения, которые были нормой для первых христиан, ныне трактуются как интересные, но не более чем любопытные детали. К счастью, сравнительно легко поставить на место тех, кто пытается урезать Евангелие.