Брюс Милн - Евангелие от Иоанна

2. Смерть Иисуса изгонит князя мира сего (31). Событие на Голгофе, которое покажется сторонним наблюдателям самой грандиозной победой сатаны, на самом деле — его полное поражение. Распятием сатана изгнан вон, потому что Иисус Своим абсолютным повиновением воле Господа разрывает те цепи вины и проклятия, которыми сатана сковал детей Адама со времен падения. «Святость Иисуса — это единственное, что было неподвластно силе дьявола, и эта святость увенчалась на кресте, поэтому распятие — это сокрушение сатаны» [168] Р. Т. Forsyth, The Glorious Gospel (London, n. d.), p. 6. .

В связи с этим многие комментаторы вспоминают еще один образ, описанный Иоанном в Откровении: сатана «низвержен» (Отк. 12:10), побежденный «кровью Агнца и славой свидетельства Его». Конечно же, Иоанну известно, что до этого времени «весь мир» лежал «во зле» (1 Ин. 5:19). Но крест ниспроверг сатану, «его конец предрешен» (Лютер), рана на сердце зла смертельна. Царства этого мира должны стать Царством Господа нашего Иисуса Христа (Отк. 11:15). В своем служении церковь никогда не должна забывать об этой победе. Иисус — Царь.

3. Смерть Иисуса вознесет Его (32). Глагол вознесен злесъ имеет двоякий смысл. Речь идет о «вознесении» на кресте (как сразу же дает понять Иоанн в ст. 33), но это также может означать «вознесение» как экзальтацию. Как это ни парадоксально, но оба значения актуальны. Ибо возвышение на кресте должно пониматься как возвышение Того, Кто царствует. Крест — это трон, распятие Иисуса — это Его коронация; Он правит с древа. «Его прославление — это не вознаграждение и не компенсация за распятие, это неизбежное последствие распятия» [169] F. F. Bruce, p. 267. .

4. Смерть Иисуса привлечет всех к Нему (32). И это произойдет не потому, что крест расположен на возвышенности и потому виден отовсюду. Обещание о всемирном урожае уже было дано самарянам, верующим в Спасителя мира (4:42), некоторым фарисеям («другие овцы» будут приведены во двор народа Божьего, 10:16) и грекам, искавшим Иисуса (12:21), — первым плодам всего мира, которые действительно пойдут за Ним (12:19). Здесь говорится и о том, как будет собран урожай: через «вознесение Сына Человеческого». Урожай будет великим. Он будет состоять из плодов от всех народов, но первое зерно должно упасть в землю и погибнуть. Однако, погибнув, оно принесет много плодов — основание первых церквей во всех народах навеки.

Столь поразительное учение требует определенной реакции. Как это ни удивительно, но реакция была слабой. Она передана Иоанном в ст. 34 — это все, что мы имеем, хотя, по сути, отклик был глубоким. Если Ветхий Завет учит, что Мессия пребывает вовеки, то как Иисус мог быть Мессией, если Ему должно «вознестись»? Проще говоря, как они могли уверовать в распятого Мессию?

Если речь зашла о ветхозаветном Писании, то можно обратиться к следующим текстам: Пс. 71:17; Пс. 88:35–37; Ис. 9:7; Иез. 37:25. Мнение о том, что придет Мессия и установит вечное Царство, было широко распространено. Настоящей трудностью оказалось соотнесение Его слов с Его распятием (и не только для слушателей Иисуса, но и для первых читателей Евангелия от Иоанна). Действительно, Иисус не дает прямых ответов на вопросы слушателей. Он на них уже ответил. Царство, которое Он несет, — вечное; жизнь, которую Он предлагает, — это вечная жизнь. Однако, чтобы дать ее, необходимо свергнуть князя мира сего, и его кандалы порабощения должны быть разбиты. Это произойдет лишь после окончательного и абсолютного повиновения Сына Человеческого. Грех веков нельзя просто замести под ковер, он должен быть выставлен на свет и осужден. Сын Человеческий должен умереть, чтобы править вечно. Так, вместо того чтобы еще раз напомнить им о Своей уникальной связи с Всемогущим, Иисус в последний раз призывает всех последовать за Ним. Он — свет, пришедший в этот мир (35). Он пока еще с ними. Если они все же уверуют в Него, то сами станут сынами света (36). Но скоро этой возможности не будет: …еще на малое время свет есть с вами (35). И это действительно невероятная возможность. Если они не пойдут к свету, говорит Он им, то будут объяты мраком и не будут знать, куда идти (35).

Этим призывом заканчивается описание публичного служения Иисуса. Но прежде, чем глава закончится, Иоанн поделится с нами еще некоторыми высказываниями Иисуса более общего характера. Последнее слово нашего Господа — это великое предупреждение. Отказаться пойти за Ним — значит навсегда остаться во мраке.

В этом последнем призыве Иисуса улавливается настоятельность, которой современной церкви стоит поучиться. Те дни, когда с церковной кафедры произносились проповеди об аде и его ужасных муках, давно прошли. И, в принципе, об этом не стоит сожалеть. Страх перед адским пламенем не должен быть первичной причиной, толкающей нас к поиску спасения в Христе. Кроме того, проповеди, во время которых в основном осуждаются грешники, оставляют спасенных самодовольно спокойными и не задумывающимися о глубоких моральных и этических обязанностях, которые подразумевает жизнь во «спасении». Мы не стали бы возвращаться в те дни, даже если бы могли. И все же предупреждение, сделанное здесь Иисусом, всегда уместно. Если мы отвернемся от света Божьего, то последствия будут ужасными, и Иисус хочет, чтобы люди знали об этом. Мы, несомненно, должны привлекать людей к спасению Божьему всеми возможными способами. Мы также должны свидетельствовать о спасении, которое даровал Иисус грешникам, и о безмерной радости тех, кто сдастся на Его милость. Однако нам следует напомнить им, что Искупитель — это также и судья, и что не раскаявшиеся в грехах осуждаются, и когда Царь вернется, будет «страшно впасть в руки Бога живого!» (Евр. 10:31). Пока у людей есть возможность спастись, мы должны говорить с ними и, если надо, уговаривать их, как это делал наш Спаситель: …еще на малое время свет есть с вами …чтобы не объяла вас тьма… Доколе свет с вами, веруйте в свет (35, 36).

Ст. 37–50 — это заключительные строки, написанные Иоанном о публичном служении Иисуса. Начиная с 13:1, Иоанн больше не рассказывает о том, как Иисус проповедует Благую весть и спасение, как открывает славу Господа через знамения Царства. Теперь Он — наставник Своих учеников (13–16), заступник, посланный Отцом (17), и Агнец Божий, распятый за грехи мира и вознесшийся на небеса (18–21). В этой главе Иоанн касается двух моментов. Он обращается к неверию иудеев (37–43) и затем кратко излагает послание, которое иудеи и неверующие отвергают.

Неверие иудеев (и особенно их религиозных лидеров) — не главный мотив этой истории. Однако очевидно, что оно станет основной проблемой в последующем десятилетии, так как самым большим камнем преткновения на пути к признанию Иисуса Мессией для многих современников Иоанна была неспособность еврейского народа признать Его таковым во времена Его служения. Иоанн уже писал о том, что их неприятие Иисуса происходило от нежелания выйти «к свету, чтобы не обличились дела их» (3:20). Он только что рассказал нам о том, какую цену приходится платить, чтобы следовать учению Христа (24—26). Сейчас он добавляет еще две причины их неверия.