Роберт Вашольц - Библия Ветхозаветной Церкви

Ходатайство Моисея изменяет решение Бога. Господь говорит: «То, о чем ты говорил, Я сделаю, потому что ты приобрел благоволение в очах Моих, и Я знаю тебя по имени». По молитве Моисея Бог возвращает благоволение Израилю. Скиния собрания будет не вдали от стана, а внутри него. Именно поэтому о скинии Моисеевой в Ветхом Завете больше нигде не упоминается. Вне зависимости от того, была ли воздвигнута скиния Моисеева или нет, эти события все равно служат объяснением тому, что произошло на Синае в присутствии всего народа, и тому, что позже происходило в (священнической) скинии, — получение непрерывных откровений от Бога. Синай был лейтмотивом всей последующей истории Моисея.

В Чис. 27, 1–11 (по всей видимости, незадолго до смерти Моисея) дочери Салпаадовы просили вождя, предстоявшего со священниками у входа в скинию, разрешить вопрос об их наследстве. Кто унаследует имение Салпаада, который не имел сыновей? Это дело было «представлено» Господу. Иначе говоря, Моисей и священники вопрошали Господа в скинии. Решение, оглашенное Моисеем (наследство Салпаадово не перейдет к другому колену), стало официальным законом в Израиле, «как помелел Господь». После Синая местом, откуда Господь давал Своему народу авторитетные (канонические) наставления, местом Его видимого присутствия почти до самой смерти пророка, стала скиния собрания. [31] Ср. Исх. 25, 22; 29, 42; 30, 6; Чис. 16, 16–19; 17,4 (17, 19Н).

Таким образом, события на Синае стали основанием для ратификации Божьих заповедей присутствующими свидетелями. После того как Моисей во всеуслышание провозгласил заповеди Божьи на горе Хорив, он снова взошел на гору, а народ оставался на безопасном расстоянии. Они видели, как Моисей приблизился к густой тьме, в которой пребывал Бог. Там Моисей получил Десять Заповедей (Исх. 20, 21–33). Услышанные от Бога повеления Моисей записал сразу же после того, как они были провозглашены перед всем народом, так же, как Кабти–илани–Мардук, о котором упоминалось выше, встал утром и записал свое ночное видение. Во всей древневосточной литературе до сегодняшнего дня нет ни одного другого свидетельства о том, чтобы полученные свыше законы зачитывались публично, в присутствии всего народа! Примечательно также и то, что в других древневосточных свидетельствах отсутствуют какие–либо указания на процесс записывания откровений. О существовании Богом установленных законов сообщалось посредством формального провозглашения. Повеления Господа ратифицировались на месте посредством всеобщего признания и единодушного одобрения — результат непосредственного видения и слышания. Могло ли у них быть больше оснований для признания этих законов? После провозглашения заповедей народ ответил: «Все, что сказал Господь, сделаем». Эти слова показывают не только то, что народ признал заповеди Божьи, но и то, что текст откровения был официально зафиксирован. Как утверждает Д. Н. Фридман (D. N. Freedman), авторитетный текст характеризуется устойчивостью и неизменностью. Не отрицая, что авторитетное провозглашение закона предварялось основательным редактированием его содержания, он, тем не менее, показывает, что на стадии официального возвещения текст уже не может подвергаться значительным изменениям. [32] D. N. Freedman, "The Law and the Prophets" in Supplements to Vetus Testamentum IX 1962, pp. 250–265. «Святость документов, которые с момента своего появления ассоциировались с публичными церемониями, считалась бесспорной. Idem, Silver, The Story of Scripture, p. 106. См. также: G. Holscher, Kanoisch und Apokkryph, pp. 49–50.

Формальное возвещение закона и его последующее признание народом обязательно предполагало неизменность текста. Закон Моисеев был ратифицирован в ходе особой церемонии заключения завета, в присутствии всего израильского общества, и утвержден старейшинами как официальными представителями народа. Старейшины видели Бога, ели и пили с Ним и тем самым утвердили Книгу Завета, принятую всем народом как Божье откровение.

Следует добавить несколько слов о реакции народа. Публичное признание Божественных откровений письменным сводом законов, обязательным для исполнения всем народом, Роджер Беквит (Roger Beckwith) совершенно верно включил в рубрику «факты каноничности». [33] Roger Beckwith, The Old Testament Canon of the New Testament Church and its Background in Early Judaism (Grand Rapids: Wm. B. Eerdmans, 1985), p. 65. Каноничный документ включает в себя признание, одобрение и принятие того или иного правила веры, и Беквит приводит еще два события израильской истории, когда народ присягает на верность («факт каноничности») Моисееву законодательству. Речь идет о двух совершенно разных периодах в истории Израиля — о периоде царств (4 Цар. 23, 3; 2 Пар. 34, 31–33) и о периоде после вавилонского плена (Неем. 8, 9.14–17). Роджер Беквит мог бы добавить, что все случаи общенационального признания законов Господа подразумевают нечто большее, чем просто словесное одобрение. Все, с чем израильтяне соглашались устами, подтверждалось и их делами. Ведь одобрение, о котором идет речь, влекло за собой серьезные последствия для всего народа: устроение скинии (Исх. 25, 22; 26, 30; 39, 32.42), преобразования царя Иосии (2 Пар. 34, 33) и существенное возрождение израильской религиозной системы при Ездре (Неем. 8,12–17; 10,30–39). Все эти события связаны с общенациональным признанием авторитетного Слова Божьего. Среди примеров публичного признания народом авторитетного свода Божественных откровений можно упомянуть также событие, произошедшее во времена Иисуса Навина. Автор Книги Иисуса Навина делает особый упор на то, что при совершении церемонии, описанной в Нав. 8, 30–35, присутствовал весь Израиль (Нав. 8, 33.35). Здесь говорится, что Иисус Навин скрупулезно записал и провозгласил закон Моисеев в присутствии всего народа, и хотя в тексте нет никаких упоминаний о всенародном одобрении прочитанного, думаю, у нас есть все основания полагать, что это подразумевается (ср. Втор. 27, 1–8).

Последняя публичная ратификация совершается после того, как Моисей провел на горе Синай вторые сорок дней и сорок ночей. В результате инцидента с золотым тельцом завет с Богом был нарушен. Но по ходатайству Моисея (Исх. 33), обретшему благоволение в очах Господа, Израиль был помилован. Бог снова будет обитать со Своим народом. Мы видим, что все повторяется и что это стало необходимым вследствие греха, совершенного израильтянами. Моисей снова взошел на гору, чтобы получить от Бога законы и заповеди, начертанные, как и в прошлый раз, на каменных Скрижалях.

Сопровождалось ли второе восхождение Моисея на гору яркими знамениями богоявления, сказать сложно. В тексте об этом умалчивается. В Исх. 34, в отличие от Исх. 19, о великих знамениях ничего не говорится, но, возможно, в этом и не было необходимости. Ведь в этот раз, когда Моисей спускается с горы, его лицо сияет отблеском славы Божьей. Это сияние видели все: Аарон, старейшины и весь Израиль устрашились вида Моисея и боялись приблизиться к нему, так же как в прошлый раз, когда все общество вострепетало от ужаса богоявления (Исх. 34, 29–35). Моисей утешает их, и далее в тексте говорится, что всякий раз, когда Моисей входил в присутствие Божье, — очевидно, в скинии собрания — лицо Его сияло в присутствии всего Израиля. [34] В. Childs, The Book of Exodus (Philadelphia: The Westminster Press, 1974), p. 617. Чайлдз вполне уместно комментирует грамматику этих стихов: в стихах 34–35 для описания непрерывности посреднического служения Моисея используется глагол многократного вида. Это также было видимым подтверждением того, что Слово воистину пришло от Бога. [35] Как уже говорилось выше, древние народы верили, что после встречи с богами человек начинает излучать свет. Я не утверждаю, что ветхозаветные ссылки на это явление непременно объясняются этим древним верованием. Представления о свете, исходящем от божества, разделяли многие народы, и сияние, исходившее от Моисея, несомненно, было истолковано Израилем правильно: Моисей был с Богом.