Михаил Мудьюгин - РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВНОСТЬ

В самом деле, мы, как общеизвестно, не просто «православные», а «православные христиане», и наша Церковь не просто «Православная», а «Православно–христианская Церковь», состоящая из множества православных христиан, проживающих в различных странах, принадлежащих разным народам, разным национальностям и одновременно являющихся ее членами.

Наименование всех учеников Христовых, всех, кто через веру во Христа и принятие крещения вошел в Церковь Христову, «христианами» сугубо первично, ибо, как свидетельствует о том Священное Писание, это священное именование начало употребляться в самые первые годы существования христианской общины, почти сразу же после сошествия на учеников Христовых Святого Духа, т.е. сразу после возникновения Церкви Христовой. В своей книге «Деяния Апостолов» евангелист Лука упоминает об этом: «ученики в Антиохии в первый раз стали называться христианами» (Деян 11:26).

Прилагательное «православный» стало в качестве определения присоединяться к существительному «христианин» (равно как и к существительному «Церковь») много позднее, в периоды обострения сначала антиманихейской и антигностической, а потом антиарианской полемики, когда для Церкви оказалось необходимым отмежеваться от еретиков, тоже именовавших себя христианами, но своими лжеучениями подрывавших самые основы христианской веры.

Однако высокая ценность звания «христианин» не только в его библейской обоснованности и первичности, но также и в практической необходимости выделять крещеных, исповедующих свою принадлежность ко Христу людей из всего человеческого рода, большая часть которого Христа или не знает, или не принимает. Но наивысший смысл и глубочайшее значение этого звания для нас в том, что оно предельно кратко и ясно выражает нашу приверженность ко Христу как к нашему Господу и Спасителю.

Тем более наводит на печальные размышления факт, что в обиходе многих Церквей именование их «христианскими», а их членов «христианами» теперь почти не применяется: на вопрос о религиозной принадлежности обычно можно услышать — «православный», «католик», «баптист» или что другое, и очень редко — «христианин». Даже в богослужебных ектениях мы слышим: «Еще молимся о всех преждепочивших отцех и братиях наших, зде лежащих и повсюду, православных». Лишь в одной, редко произносимой ектений говорится: «Еще молимся за всю братию и за вся христианы».

Что же касается православия в самом высшем значении этого лова, то мы с благоговейным трепетом осмеливаемся утверждать, что самым Православным Человеком был, есть и остается навеки Господь наш Иисус Христос, ибо Он всем Своим Богочеловеческим существом прославил и прославляет Отца Небесного, о чем Сам сказал в Своей Первосвященнической молитве: «Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить» (Ин 17:4). Это величайшее дело Он, как известно, завещал Своим ученикам, т.е. всем членам Своей Церкви (Ин 14:12, 20–21). Он призывал их быть светочами, жизнедеятельность которых побуждала бы всех к прославлению Отца Небесного (Мф 5:16). Апостол Павел, этот величайший провозвестник и учитель веры, разъяснял, что прославлять Бога надо душой и телом, т.е. всем своим существом (1 Кор 6:20). Наконец, важнейшая, самая великая, самая основная заповедь, преподанная Богом уже в Ветхом Завете и Христом названная «первой» и «наибольшей», призывает любить Бога всем сердцем, всей душою, всем разумением (Втор 6:5; Мф 22:37,38). Вероятно, никто из читателей Библии никогда всерьез не сомневался, что именно в такой, объемлющей всего человека любви состоит истинное, угодное Богу Его прославление, иначе — настоящее, действенное православие, которое приводит к Богу и действием Святого Духа соединяет с Отцом Небесным через Сына Божьего Иисуса Христа всякого, кто хочет жить в Боге и с Богом (1 Ин 4:16).

Единение Сына Божьего с Его последователями, с Его учениками происходит в исполнении ими Его заповедей, в продолжении ими Его дела (Ин 14:12,21,23). Ведь добрые дела, к совершению которых ученики Христовы призваны (Еф 2:10), только потому побуждают к прославлению Отца Небесного (Мф 5:16), что совершаются ими в единении с их Главой и Учителем, без Которого они не могут делать ничего (Ин 15:5) и потому все искренно, горячо, разумом и сердцем в Него верующие участвуют в прославлении Им Отца, т.е. участвуют в Его «право–славии». Ибо жизнь вечная, дарованием которой Сын Божий прославил Своего Отца, и состоит в познании «единого Бога Отца и посланного Им Иисуса Христа» (Ин 17:3). Это познание не только в формальной принадлежности к тому или иному из христианских вероисповеданий, не в холодном признании тех или иных вероучительных истин, а в устремлении умом, сердцем и волей к Богу Отцу, через Сына Божьего Иисуса Христа действием Духа Его Святого.

Предлагаемый труд — не учебник и не изложение догматического вероучения. Он написан на основе опыта личной церковной жизнедеятельности и представляет собой попытку правдиво обрисовать некоторые явления церковной жизни с точки зрения их соответствия основной задаче Церкви Христовой — звать, направлять и вести людей к Богу, в жизнь вечную, дарованную нам Сыном Божьим Иисусом Христом.

Жизнь Церкви во многом воспроизводит земную жизнь Самого Иисуса Христа (Ин 15:20), и как Христос подвергался многим искушениям, так искушениям подвергается и Его Церковь в лице ее членов, общин, епархий и даже Поместных Церквей. И если Церковь как таинственное Тело Христово остается единой, святой, кафолической («соборной») и апостольской (Никео–Константинопольский Символ веры), то ее органы и, конечно, отдельные члены подвержены опасности заблуждений и грехов.

Людям свойственно свыкаться со своими грехами, тем более с ошибками и отклонениями, притом не только не замечать, но даже любить их. Вот почему церковные люди часто предпочитают проходить мимо церковных недостатков, мимо отрицательных сторон церковной жизни. Им хочется верить, что все, совершаемое в Церкви, в частности, в храмах, то есть там, где находится средоточие православной церковной жизни, — непогрешимо, безошибочно, идеально. Даже если вкрадывающиеся в церковный обиход проявления обрядоверия, суеверия, нередко прямые искажения новозаветного учения Христова (а оно ведь и составляет вероучительную основу истинной церковности) бросаются в глаза, многие из православно воспитанных людей стараются их не замечать или (что много хуже) считают их столь же неотъемлемо присущими истинно православной церковности, как и основные вероучительные и нравственные положения, которые содержатся в Священном Писании и в Священном Предании Церкви.

В результате в сознании православного человека обряд нередко занимает первое место, а сущность таинства становится чем–то второстепенным либо о ней и вовсе забывают.