Мария-Франсуаза Басле - Апостол Павел

Помимо личных наблюдений и обычного человеческого рационализма, фарисеи прибегали также к мистическому и сверхъестественному опыту. В их мире существовали ангелы и демоны, они, как и все интеллектуалы эллинизированного Востока, поддерживали веру в этих существ — посредников между божественным и земным миром [194] Иосиф, B.J. 2, 8, 142. Смотри: «Génies, anges et démons», восточные источники. Париж, 1971. .

Вера в воскресение составляет важную часть фарисейского учения. В первом веке все члены общин были убеждены в бессмертии души и готовились предстать перед божьим судом после смерти: плохих ожидала «вечная тюрьма», а «для других предусматривалась новая жизнь» [195] AJ, 18, 1, 3 (12–15) и BJ, 2, 8, 14 (162–166), Деян., 23, 8. . Так просто выраженная позиция фарисеев ясно говорит об их убеждении, что воскресение — это вознаграждение, обещанное праведникам; такое понимание вещей не совсем соответствовало верованиям современников Савла. Апокалипсическая литература уже тогда говорила о всеобщем воскресении для всех иудеев и язычников перед последним судом [196] С начала первого века: Книга Даниила. Успение Моисея, 10, 12; Ps. Ездры, 4, 52–55; Baruch, 30; 4 Книга sybillin, 183 с. В эпитафиях диаспоры часто встречаются имена Anastasis, Anastasius, Anastasia, которые напоминают (созвучны) «Воскресение» (CU, 211, 298, 364, 476, 576, 598…), смотри G. Delling в ANRW, II/ 20. 1, 1987, 19. . Во всех иудейских общинах фарисеи, кажется, были гораздо больше заняты проблемой своего личного спасения, чем упованием на Мессию, в иудейском понимании этого слова, то есть на спасителя исключительно их народа [197] Ж. Нознер. — «От политики к набожности: появление фарисейского иудаизма», 2-е изд., Нью-Йорк, 1979. .

Что касается Гамалиила, который, кстати, не был только руководителем школы, то его библейские занятия формировали хороших проповедников. На своих занятиях Гамалиил часто приводил примеры народного стоицизма. «Тяжелая откровенность», приписываемая в «Деяниях» Павлу [198] Parrhésia: Деян., 9, 27; 13, 44; 14, 3; 19, 8; 28, 31 (это — меткое слово). Parrhésia, по определению Стобе, Florilèges, 111, 13, 453, перешло в александрийский иудаизм от греков (Септуагинта. «Письмо Аристея», Филон), также встречается в Заветах, у Иосифа и в Деяниях. Смотри Е. Norden, «Die antike Kunstprosa». Лейпциг, 1909. , уподобляет его странствующим философам, которые, помимо основных направлений веры, распространяли нравственное учение, полностью подразумевающее его повседневное применение [199] Самым основательным исследованием остается исследование С. Ольтмара. «Происхождение римской диатрибы». Lausanne — Genève, 1926, содержащее список тем диатриб. Смотри также небольшую книгу X. Мартина. «Профессия проповедника». Париж, 1988, и диссертацию Т. Шмеллера. «Павел и диатриба». Münster, 1987. . Павел говорил тем же языком, что и они, таким же сильным и страстным. Длинный ряд перечислений придает стремительность его прозе: ему недостаточно сказать, что «лицемер» — это «развратник», он еще характеризует его такими словами, как «эксплуататор», «идолопоклонник», «вор», «пьяница», «хищник»… [200] 1 Кор., 5, 10. Повтор ключевого слова фразы подчеркивает главную мысль: как, например, в знаменитом отрывке «Если я любви не имею…» из Первого послания к Коринфянам [201] 1 Кор., 13, 1–8. .

Речь перед Кифой (Петром), единственная, сохранившаяся почти дословно, строится на противопоставлении и повторении [202] Гал., 2, 14–21. . Взывания очень настойчивы и страстны. Обращение «братья», необычное в классической риторике, свидетельствует об эмоциональной связи между проповедником и его слушателями. Павел гармонично сопровождает свою речь экспрессивными жестами, чего не делал бы афинский ритор [203] Деян., 26, 29. . Чтобы уменьшить неровность и сложность мысли, выраженной разными стилями, Павел во множестве приводит цитаты, пословицы, намеки, помогающие дать характеристики разным людям [204] Смотри приложение 2: «Павловы», где упоминаются Лука, Стефаний, Аполлос и т. д. Это также может иметь отношение к семитскому обычаю, на который обратили внимание эллинизированные жители Востока (смотри дальше главу 8). Об употреблении в диатрибе имен в уменьшительной форме смотри: С. Ольтмар, 14. . В его письмах также сохранен обычный тон переговоров, характерный для народной проповеди [205] Определение ритора Эрмогена, Phetores graeci, 111, 406, который искал происхождение диатрибы в речах афинских ораторов четвертого века. Разговорный стиль речи радикально отличается от сократовского, хотя приемы остаются теми же. . Наконец, он никогда не обращается к оппоненту по имени — его заменяет неопределенное местоимение; это характерно для речи учителя, который выражает как бы общее, распространенное мнение по отношению к оппозиции [206] С. Ольтмар, И. Подобным образом действуют аретологи. . Письма апостола полны дискуссий и полемики, как «диатрибы» (резкая обличительная речь) народных- проповедей, которые наложили свой отпечаток на манеру изъяснения Павла; кроме того, эти письма написаны в загадочном стиле и очень трудны для понимания и истолкования — но они были такими и для современников! [207] 2 Пет., 3, 7. П. Фридрексен. «From Jesus to Christ», Yale, 1988, настаивает на этой трудности понимания и видит в этом основную причину последующих оппозиций Павлу.

Темы иудейских проповедей также заимствованы из диатриб [208] Н. Thyen. «Der Styl des Judisch-Hellenistischen Homilie». Göttingen, 1995. Наиболее очевидны аналогии с Epictète, «Entretiens», III, 22, 13–18 (ничего не скрывать из своей жизни), 21–22 (пренебрежение к телу и к смерти), 67–76 (отказ от брака), 100–107 (выносливость). . Павел, как мы видим из его посланий, учит рассуждать, пользуясь такими яркими образами, как «жатва» или «строящийся дом» [209] Изложение темы смерти и воскресения по аналогии пшеничного зерна (1 Кор., 15, 35–37) было традиционным у раввинов. . Он также учит мыслить дихотомическими [210] Дихотомия — гр. — последовательное деление целого на две части, затем каждой части снова на две и т. д. (Прим. перев.) категориями, всегда противопоставляя душу телу, Дух Закону, жизнь смерти, любовь греху, приобретение потере. Он часто обращается к народной мудрости. Своеобразие его речи заключается, вероятно, в терминологии, заимствованной из языка торговцев [211] К примерам, взятым из послания к Филиппийцам С. Доксом (S. Dockx), упомянутым выше (прим. 22), можно добавить выражение «давать залог» (2 Кор., 1, 22). , и в частом возвышении идеи профессионального «сотрудничества» [212] Павел называл «сотрудниками» (synergoi) своих спутников в Азиатской миссии (смотри дальше главу 10 и классическое произведение В. X. Оллрога. «Paulus und seine Mitarbeiter. Untersuchungen zu Theorie und Praxis der Paulinischen Mission». Neukirchen, 1979). Нужно учитывать важность этого идеала профессионального «сотрудничества» в Тарсе, в среде цеховых организаций (смотри: Л. Роберт. «Документы Малой Азии». Париж, 1987, 49–52). Эта терминология принадлежит Павлу и автору «Деяний», который часто упоминает о «профессиональной деятельности» (ergasia). Образ «розничных торговцев» (kapeleuntes), примененный к миссионерам Коринфа в 2 Кор., 2, 17, может иметь отношение и к образу торговца-миссионера, нарисованному Иосифом AJ, 20, 2, 3 (34), и, может быть, некоторыми другими раввинскими писаниями (W. D. Davis. «Павел и раввинский иудаизм», ed, 1948, 133, № 1). : обобщая свои последовательные учения, Павел никогда не отвергал среды собственного происхождения.