Мария-Франсуаза Басле - Апостол Павел

Павел свидетельствует об этом событии, но вовсе не приписывает его своему первому пребыванию в Иерусалиме [333] Четырнадцать лет до 2 Кор., 12, 2, либо в 40–41 г.: смотри выше, сравни с Деян., 26, 12–13. , что совсем неудивительно, так как именно в Послании к Галатам он стремится доказать свою апостольскую независимость. Дата, кажется, совпадает с той, когда Павла посетило упомянутое им эсхатологическое видение, хотя между этими двумя переживаниями нет ничего общего. Наконец, сами обстоятельства этого явления переданы в «Деяниях» весьма приблизительно. В другой речи, приписываемой Павлу, оно в самом деле сходно с его встречей на пути в Дамаск и относит Павла к миссионерству.

Создается впечатление, что «Деяния» имели целью представить призвание Савла как «богоявление», как зрелищное проявление божественного, каким его ожидали греки, но которое Савл ощутил и понял, как иудей, то есть как сокровенное откровение. Впрочем, автор приспосабливает к этой схеме первые мистические опыты, пережитые Павлом в соответствии с воспоминаниями и свидетельствами, которые мы, к несчастью, уже восстановить не можем. Видения Анании и Савла, по его словам, послужили толчком к крещению обращенного и изображены одинаковым образом: молитва и пост вызывают видения, когда божественное вступает в контакт с верующим, отвечает его переживаниям и выражает свою волю, что является характерным для греческого понимания богоявления.

Позднее точка зрения летописца изменилась. Используя путевые записки, он интерпретирует их и представляет сверхъестественные внушения, данные Павлу, как результат видений во сне [334] Orama, на греческом; обычная греческая терминология различает видение, обозначенное этим словом (orama) и словом optasia (термин, употребленный Павлом во 2 Кор., 12, 3–4) и написанный на мистических папирусах второго столетия, применяется для обозначения созерцания невыразимых и неописуемых зрелищ или объектов (Anth, Pal., 6, 210). Тут нужно заняться изучением греческого мистического словаря. Автор «Деяний» определил дамасский опыт Павла термином optasia (Деян., 26, 19); и Евангелие различает два типа видений: тех, которые являются невыразимыми, подобно видениям Захарии (Лук., 1, 22) и таких, о которых можно рассказать, подобно видению ангела в утро Воскресения (24, 23). . Это исследовательская позиция.

По его свидетельствам, видениями определялось каждое важное направление проповедей Павла [335] Деян., 16, 19; 18, 9-10; 23, И; 27, 24. : во время перехода из Азии в Европу; в тюрьме, в Иерусалиме, чтобы побудить его обратиться к кесарю и продолжать в Риме апостольскую миссию; на корабле, во время бури, чтобы предсказать спасение и утвердить его миссии в Риме. Автор прибавляет сюда сон в Коринфе, после которого Павел решил не проповедовать в среде иудеев. Четыре решающих сна на жизненном пути апостола… Аполлоний, его современник, который проповедовал присутствие мудрости во всем обитаемом мире, насчитывает их шесть в собственном странствовании по жизни… Странствовании, куда более продолжительном, чем путь Павла!

Явление божественного во сне — это известный опыт иудейского и греческого восприятия [336] Можно будет сослаться, в частности, на Л. Оппениема. «Сновидение на Ближнем Востоке в древности». Париж. 1959. Различные типы видений в снах были определены А.-Ж. Фестугиером. «Откровение Гермеса Трисмегиста». Париж, 1944–1954, 1, 309–354. Медицинская школа Пергамы связывает сны с состоянием здоровья: можно сравнить писания Галиена, который по сновидениям ставил диагноз, и «Священные речи» Элия Аристида, проходившего курс лечения у Асклепиопа Пергамского (смотри введение к изданию A. J. Festugière, 19). В иудейской среде многочисленные свидетельства принадлежат Иосифу, AJ, 15, 10, 5 (373–379) и BJ, 1 (78–80) и 2 (ИЗ и 159). . В Ветхом Завете сон представлен, как средство познания божественного промысла. Люди той эпохи знали, что сны отражают также желания и боязни каждого; для медиков сны служили показателем состояния здоровья и могли быть полезными в диагностике. Но сны главным образом оставались средством общения с божественным: некоторые духовенства, как, например, духовенство Изиса имели у себя специальных толкователей снов (oneirocrites), призванных просвещать верующих и занимавшихся этим до того времени, пока в третьем веке не был написан «Ключ к сновидениям»; фарисеи и ессеии также истолковывали сны, что давало им пророческие права.

Согласно «Деяниям» Павел видел различные сны. Первое описанное видение во сне — аллегорическое: представший человек, символизирующий македонянина (Деян., 16:9), которого легко узнать по плоскому головному убору, характерному для определенных мест, вынуждает Павла прийти на помощь его народу. В Коринфе, затем в Иерусалиме ему являлся Христос. Наконец, во время бури Павел видел сон, «исходящий от Бога» (théopemptos), в котором Господь явился к нему через своего ангела. Некоторые из его сновидений рисовали ему картину происходящего — настоящего или предстоящего, — чтобы побудить его к принятию решения: «Македоняне нуждаются в тебе», «Ты можешь оставаться в Коринфе, у меня много верующих в этом городе». Некоторые — в Коринфе и на корабле — действительно были предостерегающими. Павел воспринимал их как сны-повеления, передающие приказания Всевышнего: «Иди в Македонию», «Продолжай свидетельствовать», «Тебе нужно идти в Рим», «Нужно, чтобы ты предстал перед Цезарем». Эта тайная связь, основанная на принятии данного положения вещей, встречается, конечно, чаще всего в грекоримском мире. Но Павел также находит в своих снах выражение личной верности, подтверждающейся постоянно: «Не бойся», — говорит Христос. — Будь мужествен! Я с тобой». В Коринфе, в Иерусалиме и, конечно, на борту корабля, когда Павел был в смятении, то есть в особенно критические моменты, приходили видения; в момент перед путешествием в Македонию сновидение дало ответ на жизненно важный вопрос, так как Павел видел, что перед ним закрываются все области, намеченные им для миссии [337] Смотри главу 7 об истинных обстоятельствах, в которых было принято решение. .

По свидетельству автора «Деяний», сновидения были одним из сокровенных сверхъестественных переживаний, которые давались Павлу после его обращения. В этих откровениях вера была на первом месте. Не сны придавали веры Павлу, но вера в Христа, которая направляла его в толковании этих снов и которая внушала ему принимать эти сны за наитие Духа.

Павел всегда был убежден, что он стал апостолом благодаря божественному откровению. Он усмотрел прямую связь между полученным мистическим переживанием, когда Бог открыл ему своего Сына, и апостольским призванием к обращению язычников [338] Гал., 1, 1 и 16. . Он как бы получил евангелие (благую весть) непосредственно от Христа, без людей-посредников [339] Гал., 1, 11, и Рим., 1, 1 (намек на обращение). , и считал себя человеком, «разделяющим тайны Божии», которому были открыты «невыразимые слова» [340] Тайны, открытые в видении, становятся лейтмотивом в Посланиях: 1 Кор., 2, 9; 2 Кор., 12, 1–4, и Рим., 8. .