Мария-Франсуаза Басле - Апостол Павел

Автор «Деяний» тоже идет в этом направлении. С самого начала он изображает апостола рядом с волхвом, предваряя проповедь Павла эпизодом на Кипре, где он противостоит магу Елиме (Деян., 13:8-10), аналогично тому, как проповедь Петра в Самарии предваряется его столкновением с магом Симоном (Деян., 8:9, 20). Симон, знаменитый волхв, который крестился, чтобы получить дары апостолов, за что хотел заплатить им, явился впоследствии в христианском предании, как контрапостол [390] А.Д. Нокк, art. cit. В «Деяниях» Петра «поединок» между Петром и Симоном занимает четыре пятых всего рассказа, можно наблюдать игру имен: Симон и Симон-Петр. Смотри главу 13. .

В повествовании о чудесах Павла, которое дает книга «Деяний», даже мельчайшие детали способствуют тому, чтобы утвердить апостольский образ Павла и отвергнуть образ чародея. Павел не стремился ни сохранять, ни продавать свои секреты: чудо совершалось мгновенно (кроме случая с воскресением юноши в Троаде); не было слишком длинных приготовлений и таинственных «махинаций», которыми известны чародеи. Маг — это специалист по махинациям, апостол — владелец божьего дара. Вся разница заключается в молитве: маг с помощью заклинаний стремится внушить Богу свою человеческую волю, тогда как молитва апостола имеет целью соотнести собственную волю с божьим замыслом.

Таким образом, «Деяния» не превозносят чудеса Павла, в то время как восхваление языческой мудрости заключается в том, чтобы их именно возвышать [391] Языческий контрпример — это, очевидно, Аполлоний Тианийский в его романической биографии, составленной Филостратом в третьем веке, чудеса собраны в последних книгах (7 и в основном 8) с постоянной прогрессией сверхъестественного. Здесь можно найти те же чудеса, что и в «Деяниях»: воскресение, изгнание духов, чудо падения оков и масса предостерегающих видений. Чтобы лучше понять оттенки продуманной автором «Деяний» позиции, смотри: Н.С.Кее. «Медицина, Чудеса и Магия в новозаветные времена». Нью-Йорк, 1986. О способах, с помощью которых автор «Деяний» смягчает традиционный образ чудотворца, смотри интересную работу Ф. Неринка, «Чудесные истории в «Деяниях апостолов», и Д.А. Хикклинга, «Портрет Павла в «Деяниях, 26», в «Новых исследованиях деяний апостолов», Париж, 1984, 169–213 и 499–503. . «Деяния» набрасывают эскиз Павла-чудотворца, чтобы показать грекам человека, которого избрал Бог, доверив ему выполнение миссии, но при этом «Деяния» не имеют целью создать яркий портрет «человека-бога», theios апer, которых любили в ту эпоху. Автор, напротив, хотел показать человека, принадлежащего Богу.

Многие апостолы того поколения, к которому принадлежал Павел, были боговдохновенными. Но Павел отличался от других, и его «евангелие» (то есть его весть) отличалось от евангелия других апостолов: он не рассказывает об Иисусе, как рассказывают о нем Предания, близко передавая его слова и жесты, но он проповедует Христа распятого, того, которого ему открыл Бог в личном откровении [392] Гал., 1, 11–12. . С самого начала этот «апостол откровения» предстает, как самостоятельная и независимая фигура в кругу первых христиан.

Откровение, полученное на пути в Дамаск, не побудило Савла к немедленной деятельности. Ему, несомненно, нужно было время для размышлений и исследований, о которых «Деяния» умалчивают [393] Гал., 1, 17. . Он уходит в Аравию, Заиорданскую область, контролируемую набатейскими арабами, область между Амманом и Петрой. Впрочем, не исключено, что он остался поблизости от Дамаска [394] Честные предания гласят, что место обращения Савла находится в 15 километрах на юго-запад от Дамаска, в местечке под названием Кокба (смотри: A. Harnack. «Die Mission und die Ausbreitung des Christentums». 4-е изд. Лейпциг, 1924, 636). Согласно Эгессипу это был очень древний иудейско-христианский центр. «Panarion», 30, 2, 8. .

Это означало, что наступил период трудностей, ожидания, который по иудейской традиции изображался как путь опыта и лишений и школы божьего слова… Общины первого столетия создали идеальную модель Израиля в пустыне в ответ на заблуждения Иерусалима на земле [395] Смотри исследования П. Каниве, В. Никипровского и А. де Пюри в «Le Désert. Image et réaliteé», CEPOA 3, Louvain, 1989. . Любой спиритуалист той эпохи мог заставить Савла осмыслить свое приключение по дороге в Дамаск метафорически, как духовный путь, где и пустыня имела бы свое значение: Павел, по любопытному выражению «Деяний», по дороге в Дамаск был «на ходу» [396] Деян., 9, 3: «…Когда он шел и приближался к Дамаску, внезапно осиял свет с неба». — полученное им образование позволило ему оценить призвание к путешествиям. Образ «дороги», как руководство и стиль жизни, пришел в иудаизм и ессеинизм из платоновских школ. Этот образ очень созвучен с мыслями, ведущими к идее «превращения», которое надо понимать, как самовразумление и возвращение к Богу: преображаясь, Савл ступил на дорогу, которая возвращает к Богу, и он не мог это сделать никак иначе, как только став на указанный Богом путь, «путь жизни» [397] В общем об этой терминологии смотри: О. Беккер. «Das Bild des Weges und verwandte Vorstellungen lm frühgreichischen Denken». Берлин, 1937. О ее употреблении в Новом Завете смотри: Ж. Дюпон. «Изучение деяний апостолов». Париж, 1967, 474–475. «Павел», 1 Кор., 4, 17. Тема двух путей раскрыта в «Didache», 1–6. .

Само название «Дамаск» наводит на всякого рода размышления и образы в духе иудея в поисках. Со времен Пророков Дамаск был одновременно и местом изгнания и убежищем. В образном мире Ветхого Завета сирийский оазис являлся центром распутства и идолопоклонства, полюсом, противоположным Иерусалиму — святому городу — и что самое главное, полю миссионерской деятельности. Но в первом столетии это представление изменилось: для некоторых маргинальных сект Дамаск стал страной Нового Завета, открытым приютом для новообращенных из Израиля, местом, куда пришел Искатель Закона [398] О негативном образе города в Ветхом Завете смотри: J. Neusner. «Experience of the City in Late Antique Judaism». Approaches to Ancient Judaism, 5, 1985, 43–49. Об образе Дамаска в ессейских писаниях смотри: С.Т. Frisch. «Камранское общество», Нью-Йорк, 1956, 21. .

Савл три года оставался в пустыне, точно так же как Иосиф Флавий и приблизительно в ту же эпоху. Это было время учения подле наставника, время ессейского ученичества [399] Иосиф. «Жизнь», 2, 11–12; Смотри также BJ, 2, 8, 7 (137–138). . Пустыня была вполне подходящим местом для ищущих умов! Ессеи, рассеянные вокруг Мертвого моря, очевидно, расселялись в Голане и до Дамаска; они основывали общества чистоты, общества серьезных интеллектуальных собраний, владеющих обширными библиотеками [400] Pline. HN, 20, 4 (657); Иосиф, BJ, 2, 8, 2-13 (119–161). . Отшельники жили аскетично, и наиболее известным из них был Иоанн Креститель; Иосиф Флавий упоминает еще Баннуса, за которым он следовал некоторое время. На тот момент Иоанн уже десять лет как умер, но группы баптистов всегда существовали в долине Иордана и Заиордании [401] Юстин. «Диалог с Трифоном», 70, 4; Эгесипп. «Раnarion», 11, у Евсевия. «Церковная история» 4, 22, 7. Смотри Ж. Шмидт. «Баптистская среда Иоанна Предтечи». RScR, 47, 1973, 391–404. . Некоторые осуществляли крещение повседневного покаяния; их учения были сходны с учениями фарисеев, и они также верили в Воскресение.