Алексей Осипов - Путь разума в поисках истины

Напротив, у Странника на пространстве всех его рассказов слышится активное искание сердечных переживаний благодатных плодов молитвы. Он с воодушевлением говорит, что Отцы « ободрительно уверяют, как доступно и легко можно достигнуть сих сладостных внутренних ощущений в молитве; и сколь они вожделенны, как-то: сладость…теплота… восторг, радость …» и т.д. (269-270). Странник не сомневается, что все его ощущения сладости, света и проч. (105) от Бога. И он живет ими, с упоением говорит о них своим собеседникам: « Иногда сердечная сладост­ная теплота разливалась по всему составу моему и я умиленно чувствовал при себе везде присут­ствие Божие. Иногда ощущал внутри себя вели­чайшую радость от призывания имени Иисуса Христа, и познавал, что значит сказанное им : цар­ствие Божие внутрь вас есть» (52).

Но древо узнается по плодам. И те выводы, которые делает Странник, испытав « сладостную теплоту », лучше всего говорят об источнике и природе этих переживаний. Вот что он рассказывает: « Испытывая таковые и подобные сим насладительные утешения, я заметил, что последствия сер­дечной молитвы открываются в трех видах: в духе, в чувствах и откровениях; в духе, например, сла­дость любви Божией, внутренний покой, восхи­щение ума, чистота мыслей, сладостное памятова­ние Бога, в чувствах приятное растепливание серд­ца, наполнение сладостию всех членов, радостное кипение в сердце, легкость и бодрость, прият­ность жизни, нечувствительность к болезням и скорбям. В откровениях просветление разума, по­нятие священного писания, познавание словес твари, отрешение от сует и познание сладости вну­тренней жизни, уверение в близости Божией и любви его к нам » (52) (подчеркнуто нами – А.О.).

В качестве своего рода самоубеждения Странник приводит слова св. Григория Синаита: «сердечное действие не может быть прелестным» (281), но умалчивает об учении этого святого о прелести. А свт. Игнатий цитирует следующие его слова: « Обычно уму, особенно в людях легкомысленных, преждевременно стремиться к усвоению себе высоких молитвенных состояний... И потому должно тщательно рассматривать себя, чтоб не искать преждевременно того, что приходит в свое время, и чтоб не отвергнуть того, что подается в руки, направившись к исканию другого. Свойственно уму пред­ставлять себе мечтанием высокие состояния молитвы, которых он еще не достиг, и извращать их в своей мечте или в своем мнении ». Свт. Игнатий делает вывод: « Прелесть в большей или меньшей степени есть необходимое логичное последствие неправильного молитвенного подвига» (1,268).

Обращает на себя внимание, что все три вида последствий сердечной молитвы пронизаны у Странника одним – сладостью. И ни в одном из них нет даже упоминания о том, что является первым, главным и неизменным свойством молитвы на всех этапах духовной жизни: “ Святые отцы Восточной Церкви, - пишет свт. Игнатий, - особенно пустынножители, когда достигали высоты духовных упражнений, тогда все эти упражнения сливались в них в одно покаяние. Покаяние обнимало всю жизнь их, всю деятельность их: оно было последствием зрения греха своего ” (II,125–126). И продолжает: “ Зрение греха своего и рожденное им покаяние суть делания, не имеющие окончания на земле ” (2,127).

Святитель приводит оценку истинными подвижниками своих подвигов: “ Подвижник только что начнет исполнять их, как и увидит, что исполняет их весьма недостаточно, нечисто... Усиленная деятельность по Евангелию яснее и яснее открывает ему недостаточность его добрых дел, множество его уклонений и побуждений, несчастное состояние его падшего естества... Исполнение им заповедей он признает искажением и осквернением их ” (I,308–309). Поэтому святые, — говорит он, — “ омывали свои добродетели, как бы грехи, потоками слез ” (II,403).

Напротив, находящиеся в прелести « тотчас влекутся и влекут читателей своих к высотам, недоступным для новоначального, заносятся и заносят. Разгоряченная... мечтательность заменяет у них все духовное, о котором они не имеют ни малейшего понятия. Эта мечтательность признана ими благодатию ” (IV,498).

Странник, благодаря употребляемой им практике молитвы, с поразительной скоростью достигает желаемой цели. « Недели через три… я начал чувствовать… что как-то насладительно кипело в сердце… и я прелагался в восторг. Иногда чувствовалась пламенная любовь к Иисусу Христу ….» (50-51). С подобной же молниеносностью - менее чем через неделю - того же достиг и слепой, начавший действовать по указанному Странником способу. « Дней через пять он начал чувствовать сильную теплоту и… по временам он начал видеть свет… иногда представлялось ему, когда он входил в сердце, что как бы сильный пламень зажженной свечи вспыхивал сладостно внутри сердца и выбрасываясь через горло наружу, освещал его; и он при сем пламени мог видеть даже и отдаленные вещи » (105).

Потому свт. Игнатий писал: « Всем известно, какое душевное бедствие возникло для иудейс­ких книжников и фарисеев из их неправильного душевного настроения: они соделались не только чуждыми Бога, но и исступленными врагами Его, богоубийцами. Подобному бедствию подвергаются под­вижники молитвы, извергшие из своего подвига покаяние, усиливаю­щиеся возбуждать в сердце любовь к Богу, усиливающиеся ощущать наслаждение, восторг... Этот род прелести – ужасен: он одинаково душепагубен как и первый, но менее явен; он редко оканчивается сумасшествием и самоубийством, но растлевает реши­тельно и ум и сердце. По производимому им состоянию ума Отцы назвали его мнением » (1, 247).

Однажды доверие благодатности своих переживаний и силе своей молитвы едва не окончилось для Странника трагически. Он в марте, когда еще снег и холод, провалился в ручей по пояс, но пошел к литургии, и, причастившись, выпросил разрешение у сторожа переночевать в нетопленной сторожке. « Весь оный день я был в несказанной радости и сладости сердечной; лежал на палатях в сей нетопленной сторожке, как будто покоясь на лоне Авраамовом: молитва действовала сильно. Любовь к Иисусу Христу и Матери Божией как сладостные волны клубились в сердце и как бы погружали душу в утешительный восторг … Поутру хотел встать, но вижу, что не могу и пошевелить ногами; совсем отнялись и расслабли как плети » (65).

Сновидения

Немаловажным в понимании духовного состояния Странника является его отношение к сновидениям. Он сообщает о том, что « изредка видывал во сне и покойного старца моего, который многое толковал мне » (34) в Добротолюбии, наставлял его и даже делал пометки углем на полях книги (48-50,63,70). Все эти сонные видения Странник принимает без какого-либо сомнения и прямо следует полученным в них откровениям: « Сей случай уверил меня в истине сновидения и в богоугодности блаженной памяти старца моего. Вот я и принялся читать Добротолюбие по тому самому порядку, который указал мне старец » (50) во сне.