Вэй У Вэй - Открытая тайна

И проявленное, и непроявленное концептуаль­ны, оба ни существуют, ни не существуют — кроме как отсутствие непроявленного.

Поэтому любая «причина» может быть лишь неотъемлемой частью проявленного, зависящей от пространственного и временного измерения. «Причина» концептуальна, она не может сущест­вовать как вещь-в-себе, вещи такого рода вообще не могут быть созданы или представлены как тако­вые во временном потоке проявленной вселенной.

Из этого следует, что чувствующее существо (фе­номен) не может производить абсолютно никаких действий в объективной вселенной как результат собственного волеизъявления, поскольку его су­ществование мнимо (феноменально) и нет никакой сущности, чтобы действовать. Феномен должен быть полностью обусловлен причинностью или статис­тической вероятностью, и нет никакой сущности, чтобы быть свободной или несвободной.

Понятие сущности, выведенное из субъективного отождествления с феноменальным объектом, может вызвать лишь психические условия, предполагаю­щие ограниченность такой иллюзорной сущности концептуальной причинностью.

Таким образом, только события могут подчи­няться воздействию концептуальной причинности, но никак не чувствующее существо как то, что оно есть, чья видимость полностью несвободна.

Ноуменальность, формирующая феномен, здесь не учитывается, поскольку в ней нет вещи (объек­та), чтобы что-то испытывать или страдать при ка­ких бы то ни было обстоятельствах. Если феномен кажется страдающим, это эмоциональная реакция на отождествление. Такое страдание феноменально,

а ноуменальность остается незатронутой и непри­косновенной.

Лишь события, то есть следствия причин, могут становиться причинами, но ни причина, ни следст­вие не могут затронуть нас или дотянуться до того- что-мы-есть.,

Поэтому, как обычно, вопрос исчезает, поскольку предпосылки были ложные.

Мы не можем быть затронуты причинностью, но каждое чувствующее существо может провозгла­сить: «Причинность — это то, что я есть».

МОДЕРАТО.

Есть только я, необусловленный, свободный от качеств или личности.

Любая мысль обо «мне» — мгновенная несвобода.

У несвободы нет длительности, кроме

настойчивости концепции «меня»,

то есть ее видимая длительность совпадает с такой концепцией.

Нет никакого «меня», никогда не было,

никогда не будет и никогда не могло бы быть такой сущности.

Нет никакого «тебя», никогда не было,

никогда не будет и никогда не могло бы быть такой сущности.

Нет нужды читать книги, повторять сутры, заучивать писания, проводить странные ритуалы, — нет ничего, о чем можно было бы поспорить, что обсудить или объяснить.

Нечему учить и нечему учиться.

Каждое живое (чувствующее) существо знает это и может осознать это и «жить» этим.

Все остальное называется «связанностью», «несвободой», — и это иллюзорная мысль, концептуально препятствующая чистому (недвойственному) видению.

Форте [39] Громко — муз. термин (от итальянского {Ъг!:е — сильный, креп­кий). — Прим. перев.

Любой намеренный акт чтения, напевания, слушания, обсуждения, возражения, объяснения и т. д. неизбежно усиливает мысль, создающую «связанность».

Никакое намеренное действие не может «освободить» от «связанности», поскольку нет сущности, чтобы быть свободной или несвободной.

Возможно лишь осознание того, что уже

известно, и сознательное проживание того, что уже проживается.

Все остальное — видимость, то есть феноменальный сон.

Фортиссимо [40] Очень громко — муз. термин (от итальянского 5ог1:1551шо — силь­нейший). — Прим. перев.

К черту, к десяти тысячам чертей все эти фантазии, основанные на концепциях «себя» и «других» — себя, судящего других, ведущего бой с тенью в ложном уме,

«меня» и «тебя».

Только я могу говорить, но я не говорю того, что говорится мной-как-объектом.

Только я могу смотреть, но я не вижу того, что видится мной-как-объектом.

Я делаю все, но я не делаю того, что делается «мной».

Я не сущность, не не-сущность, но отсутствие не-сущности, источник всего деяния, но не исполнитель действий. Я источник всех мыслей, но не мыслитель.

И снова: я есть, нет никакого я, кроме я, но меня нет совсем, нет тебя, нет его, ее, этого, нас или их.

И любое живое существо — не существо,

потому что все, чем является существо, есть я. А я не есть.

Сказанное здесь может сказать любое

чувствующее существо, поскольку любое чувствующее существо есть я.

И больше сказать нечего, вообще нечего — и это уже слишком много!

Вопрос, является ли «X» свободным или несвобод­ным — «непросветленным» или «просветленным», и вопрос, является ли «X» определенным или неопре­деленным — «предопределенным» или имеющим «свободу воли», — одинаковы.

Фактически это вообще не вопросы. Поскольку их предпосылки ложны, ни один вопрос не может возникнуть.

Нет никакого «X», никакой сущности, к которой могло бы быть применено какое-либо из условий — ни физически, ни метафизически, ни в повседневной жизни, ни в уме.

Психосоматика не способна практиковать свободу какого-либо сорта. Это видимость, подчиняющаяся либо системе видимой причинности, либо системе проявления, зависящей от статистической вероятно­сти, — это просто два способа описания механизма феноменальности.

Ноуменальный аспект феномена «X» неотделим от ноуменального аспекта любого другого феномена, поскольку это и есть сама ноуменальность, которая, не имея объективного существования, отличного от ее феноменальных проявлений, не может иметь никакого «бытия», которое могло бы подчиняться каким бы то ни было концептуальным условиям.

Если использовать это как стандартную точку отсчета для всех предполагаемых «проблем», кото­рым, как кажется, подвержены все предполагаемые сущности, — а это почти все проблемы, — то сразу станет ясно, что «проблемы» как таковые не могут существовать.

То, что думает, что оно несвободно, или «обусловле­но», — это то, что думает, что оно подчинено при­чинности или неопределенности — то есть одному из режимов причинности.

Феноменально психосоматика не может быть сво­бодной, поскольку нет «сущности», чтобы обрести свободу, как нет и такой вещи, как феноменальная свобода.

Но то, что думает, что оно несвободно или свобод­но, предопределено или проявляет свободу воли, — отождествлено в мыслях с феноменальным объек­том и кажется зависящим от тех условий, к которым привязаны эти мысли.