Венделин Кнох - Бог в поисках человека

Как мы видели, Ветхий Завет наполняет смыслом свое понимание откровения посредством размышлений об опыте Бога, возвещающего о Самом Себе. Соответственно, смысл откровения, как оно представлено там, лежит в семантическом поле трех слов: «раскрыть или выявить ( galah ), возвестить, дать познать ( jada ), сообщить ( nagad ). Новый Завет использует для Откровения такие выражения: обнаруживать ( gnorizein ), сообщать ( deloun ), являть ( phaneroun ), открывать ( apokalyptein )» [598]. Бог, который дает о Себе знать, – это «сокровенный Бог» (Ис 45, 15), поскольку (в Своей Божественности) Он остается для людей неизмеримой в своей глубине ускользающей тайной – mysterium stricte dictum . Этот характер Божественного самовозвещения, раскрывающего сокровенного Бога как именно сокровенного, особым образом подчеркнут в Новом Завете в посланиях ап. Павла: это – тот «способ, каковым Бог Себя открывает, скрывая» [599]. Однако, если мы примем во внимание только эту преемственность понятий, мы еще не выразим достаточным образом ядро новозаветного понимания откровения: именно Ветхий Завет с его верой, что Бог, избравший Израиль как Свой народ, в конце времен откроется всем людям {206} как единый Бог и Владыка мира, приводит к новозаветному исповеданию: это время уже началось, царство Божие приблизилось, ибо пришел Мессия. Впрочем, весть Нового Завета такова: «Но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного)» (Гал 4, 4; ср. Еф 1, 10). Этот «Сын» и есть то новое в Божьей истории спасения, что не может быть выведено из Ветхого Завета. Иисус из Назарета знаменует своими мессианскими речами и поведением явный разрыв с ветхозаветными чаяниями, которые очень точно собирает воедино проповедь Иоанна Крестителя (Мф 3, 10–12). Поэтому необычайно важно проследить, как Сам Иисус соотносит Себя с Ветхим Заветом. Иисус провозглашает спасительную весть, говоря: «Исполнилось время, и приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк 1, 15). Эта весть становится понятной только на ветхозаветном фоне. И призвание «двенадцати» обращено к Израилю [600], ведь они те, кто послан «к погибшим овцам дома Израилева» (Мф 10, 6).

Таким образом, здесь самим Иисусом – несмотря на разрыв традиции, происшедший в Его личности: ведь с точки зрения ветхозаветных обетований и ветхозаветного опыта Бога, Он – «сын Марии», Назаретянин, в сущность которого нет нужды вникать и ее истолковывать – настойчиво подчеркнута и подвергнута богословской оценке преемственность Божественных дел . В этой оценке не только подтверждается преемственность, сформулированная в Credo в отношении Отца и Сына, но и серьезнейшим образом принимается в расчет неизменность единого Бога Яхве [601]. Таким образом, Ветхий Завет сохраняет некоторый эсхатологический избыток в своих обетованиях по отношению к Новому Завету: «только в конце времен мы узрим Бога, как Он есть» (ср. 1 Кор 13, 12).

В Новом Завете, наряду с этим, мы обнаруживаем, что жертвенное исполнение тех непреложных требований и обетований, которые связаны с Божественным Самовозвещением в Ветхом Завете; осуществляется в бодрствующем человеческом самосознании Иисуса из Назарета, мы находим исповедание прорыва нового, новой твари в новом союзе. Это точно схвачено в Послании к Евреям: «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне, которого поставил наследником, через которого и веки сотворил» (Евр 1, 1сл.). Поскольку Бог послал откровение о Себе {207} в слове и деле, Сын являет себя как творческое Слово, как высшая точка всякого самораскрытия Бога. Ведь, как сказано в послании к Колоссянам, «[Сын] есть образ Бога невидимого, рожденный прежде всякой твари; ибо Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, – все Им и для Него создано» (Кол 1, 15–17). То же говорится и в Послании к Евреям: «Сын держит все словом силы Своей» (ср. Евр 1, 5). Верно и то, что «Христос есть одновременно основание и цель творения. Он, пришедший, когда исполнились времена, есть Тот, кто был от начала и прежде всех век» [602]. Поэтому Откровение Бога о Себе, происходящее в творении, направлено ко Христу как своей цели. Христос есть исполнение творения, «последнее Слово слов творения, исполнение и завершение дел творения, прежде всего – творения человека, человека, обретающего во Христе свой новый и подлинный образ» [603].

Чтобы разъяснить своеобразное соединение непрерывности и разрыва в отношении опыта Бога, хранимого в Ветхом и Новом Заветах, следует вновь обратиться к тому, что Бог, согласно свидетельству Ветхого Завета, – помимо Самораскрытия в творении – возвестил о Себе человеку – ради его спасения. В откровении Своего имени Яхве объявляет Себя Богом спасения, Богом, стоящим за избранный Им народ Божий. В Иисусе Христе Божья воля к спасению принимает зримый образ. «Уже имя Иисуса говорит, что Бог есть спаситель» (Мф 1, 21), и когда Иисуса называют Еммануил , это означает что имя ему «с нами Бог» (Мф 1, 23). Согласно Павлу, все дело нашего спасения концентрируется в имени Господа Иисуса Христа, ибо этим именем человек омывается, освящается и оправдывается (1 Кор 6, 11). По Иоанну, Христос видит свою важнейшую миссию в том, чтобы открыть имя любящего Отца (Ин 17, 6; 17, 26). Таким образом, в конечном итоге имя Иисуса становится «именем выше всякого имени» (Фил 2, 9), в котором исполняются пророческие обетования для последних дней: «Всякий, кто призовет имя Господне, спасется» (Иоил 2, 32; Деян 2, 21; Рим 10, 13) [604]. {208}

– Поворотные моменты истории Израиля отмечены явлением Яхве во славе. И эта слава излучается в Иисусе Христе, как свидетельствуют синоптики в связи с Парусией [Сына Человеческого] (Мф 24, 30; Мк 13, 26; Лк 21, 27). Павел отмечает в Послании к Римлянам , что «Христос воскрес из мертвых славою Отца» (Рим 6, 4). Как единородный «сын», возвышенный Своим Отцом, Он есть «Господь славы» (1 Кор 2, 8). В Евангелии от Иоанна можно указать много мест, где говорится, что слава Отца изливается уже на земного Иисуса (Ин 1, 14; 2, 11). Поэтому вполне закономерно, что в так называемой первосвященнической молитве (Ин 17, 3) Иисус просит у Отца прославить Его Своею славою. Человеческое блаженство состоит в том, чтобы являть эту славу и быть ей причастным (2 Фес 2, 14; 1 Пет 5, 10; ср. – нацелено также на современную жизнь – Рим 8, 30; Ин 17, 22). – Далее, Ветхий Завет показывает нам, что Божественное Самовозвещение осуществляется в слове. Евангелие Иисуса есть «слово спасения» (Деян 13, 26), «слово жизни» (Фил 2, 16). Об отождествлении творящего мир Логоса с личностью Иисуса Христа (в слове и деле) свидетельствует Евангелие от Иоанна : «Слово стало плотью» (Ин 1, 14). Иисус Христос, эсхатологически действенное Слово Божие (ср. Евр 1, 2), вверено верующим в Него для возвещения по всему миру (Мф 28, 19сл.; Мк 16, 15сл., Лк 24, 44–48).