Венделин Кнох - Бог в поисках человека

Эти предварительные разработки позволяют уловить общие акценты, состоящие в следующем: 1) жизненная практика христиан основывается в действии Св. Духа; 2) это делает легитимным то обстоятельство, что Церковь подхватывает и представляет издревле почитаемые апостольские предания. 3) Кроме того, верно, что без содействия Святого Духа не могут стать значимыми никакие новые догматические формулировки, не включенные в Св. Писание .

Собор в Триденте сформировал на этом основании свои положения относительно традиции. Правда, в силу предельно «историзирующей» критики в адрес «церковного устава» и традиций со стороны реформации он был вынужден позитивно выделить именно этот аспект. В Confessio Augustana это оговоренное реформаторами условие зафиксировано особенно выразительно. В статье 15, озаглавленной «О церковных порядках» сказано:

«О церковных порядках, установленных людьми, мы учим принимать во внимание те из них, которые можно соблюсти без греха и которые служат поддержанию мира и добропорядочности в церкви, как то: определенные регулярные праздники и большие празднества. Но при этом разъясняется, что не следует отягощать свою совесть, утверждая, будто подобные вещи необходимы для спасения. Кроме того, мы учим, что все предписания [исходно: уставы] и традиции, созданные человеком с целью при их посредстве примирить с собой Бога и заслужить Его милость, противоречат Евангелию и учению о Христовой вере. Поэтому монастырские обеты и другие предписания, касающиеся вкушения постной пищи, дней поста и т. п., при помощи которых думают стяжать Божью милость и искупить грехи, бесполезны и противны Евангелию» [805].

{283} Это существенное ослабление традиций должно было возыметь свое действие, ведь несмотря на тот факт, что в реформаторском богословии значение церковных преданий отвергается не полностью, traditiones были причислены к категории обычаев, не имеющих значения для веры. Чтобы противостоять такому ложному пониманию традиции, Тридентскому собору необходимо было заново продумать основания христианской веры, и при этом не без помощи обращения к жизненной практике Церкви и церковной практике веры. Поэтому собор подчеркивает, что традиция в кафолическом понимании, – не просто предписывает, как следует придерживаться произвольно устанавливаемых и воцерковленных обычаев, но описывает устное апостольское предание веры, перешедшее к нам по наследству. Ссылаясь на отцов Церкви собор привязывает traditio к откровению, а это тематизирует традицию в контексте высказываний, относящихся к Св. Писанию . Тем самым, с одной стороны, по существу воспринято начинание реформаторов, ставящее Писание во главу угла, а с другой стороны, легитимирован фундамент, на котором принципы [веры] могут быть установлены как традиция; на их основании Церковь «всегда уже» формировала свою жизнь в вере (вместе с traditiones ) [806]. Дословно это звучит так в «Декрете о принятии священных книг и преданий»:

«Высокопреосвященнейший вселенский и всеобщий собор в Триденте, собравшийся на законных основаниях и в Духе Святом, […] храня постоянное попечение о том, чтобы после преодоления заблуждений в церкви сохранялась чистота самого Евангелия, каковое, как было некогда предсказано нам в Писании через пророков, Господь наш, Иисус Христос, Сын Божий, вначале возвестил нам Своими собственными устами, а потом через Своих апостолов позволил проповедовать всей твари (ср. Мк 16, 15) как источник всякой спасительной истины и всякого нравственного учения; признавая, что эта истина и это учение содержатся в священных книгах и неписаных преданиях, каковые, воспринятые апостолами из уст Самого Христа или переданные апостолам как бы под диктовку Св. Духа из рук в руки, дошли до нас, следуя образцу правоверных отцов, принимает с чувством благодарности и равным почтением все книги как Ветхого, так и Нового Завета, поскольку Бог есть единый Автор и того, и другого, а равно и предания ( sc. traditiones ) – как те, что принадлежат вере, так и те, что относятся к нравственности – как сообщенные устно Христом или продиктованные Св. Духом и сохраненные в непрерывной последовательности в католической Церкви» [807]. {284}

Разработанная во времена поздней схоластики аргументация, касающаяся значения традиции и разграничения между traditio и traditiones , а также заложенная в этот период перспектива разработки этой проблемы нуждались в прояснении. Основание для такого прояснения – окрепшее в полемике времен реформации – было представлено декретом о традиции собора в Триденте. От него нить тянется к соответствующим высказываниям II Ватиканского Собора, которые интенсивно используют достижения богословия для того, чтобы еще глубже укоренить традицию в контексте экклезиологии и пневматологии, антропологии и сотериологии . При этом каждое актуальное проблемное поле усиливает то значение, которое оценка traditio по отношению к Церкви, ее жизненным проявлениям и ее самопониманию получает перед лицом иных христианских конфессий, заповеди о вселенском характере Церкви и далее – перед лицом мировых религий. Положения «Декрета о традициях», который был завершен на заседании 8 апреля 1546 г. собранных в Триденте отцов собора, имеют свою собственную историю воздействия. Она начинается с ограничения традиции «апостольским» преданием, о котором говорится в тексте и по поводу которого у участников собора не было достаточно точного и развитого определения, так что они думали в общем – о церковных преданиях [808]. Тем не менее, без всякого сомнения, компромисс в понимании традиции, сформулированный в декрете, подготовил почву для «позднейшего историзма и материализма в понимании Откровения» [809]. Позитивная сторона этого такова [810]: традицию по существу необходимо возводить к Откровению как ее «внутреннему истоку» [811]. При этом открывается возможность более не мыслить Писание и традицию в форме взаимного противопоставления [812].

Собор в Триденте поставил перед богословием постоянно остававшуюся в силе задачу разработать положения о единстве и целостности христианской традиции. «Церковная традиция существует только как комплекс большого числа многообразных традиций» [813]. Уже упомянутые в этой связи собором {285} основополагающие аспекты таковы: то обстоятельство, что Бог записал Свою благую весть не только в Библии, но и в сердцах верующих; и то обстоятельство, которое Дух Святой во все времена позволяет ощутить в Церкви, – Его действие, которому соборы обязаны своими необходимыми решениями относительно веры, а Церковь своей жизнью в служении Богу и исполнении заповедей веры [814].