Мать - Мать. Вопросы и ответы 1953 г.

Что ты имеешь в виду, когда говоришь о принадлежности к «грибному племени»?

Вы хорошо представляете себе, что такое гриб? Вы знаете, как растут грибы? Они могут вырасти где угодно и, как кажется, в окружении любых растений. Мне хотелось создать в вашем воображении образ определенного рода созданий, которые возникают как бы сами по себе, внезапно и произвольно, когда угодно и где угодно, которые не имеют глубокой внутренней связи, действительных корней в живом организме окружающего мира. Это оторванные от него как целого, чуждые ему образования. В качестве примера в данном вопросе можно было бы взять вместо грибов организмы, живущие за счет других живых организмов – это так называемые паразиты. Вы знаете, что есть, например, растения, паразитирующие на деревьях, скажем, как омела на дубе. Здесь, в нашей местности, в окрестностях Ашрама, я также наблюдала это явление: растения-паразиты цепко оплетают дерево, их существование поддерживается только жизнью этого дерева, поскольку они лишены способности обеспечить свое существование самостоятельно, у них нет корней, которые позволили бы им получать питание непосредственно из почвы; они опутывают дерево и живут за счет чужого труда, труда другого растения. Одни работают, чтобы добыть себе пропитание, другие постоянно и неотступно находятся при них и живут их трудом. В точности также ведут себя организмы, паразитирующие на животных.

Вообще-то я думала, что объяснила этот вопрос даже чересчур подробно. В любом случае, для тех, кто понимает, о чем идет речь, сказано достаточно… В старые добрые времена, я хочу сказать, в прекрасные времена подлинного расцвета и широкого проникновения искусства в жизнь и сознание человеческого общества – как это было в Древней Греции или в эпоху итальянского Ренессанса (впрочем, в большей степени это следует отнести к Греции и Египту) – строились, естественно, и здания общественного назначения, предназначенные для отправления различных общественных потребностей. В Греции и Египте в большинстве своем это были святилища – обиталища богов, по мысли древних. Зодчие таких сооружений стремились сделать свое творение неким законченным целым, завершенным воплощением красоты. Для достижения своей цели они использовали архитектурное искусство, то есть искусство гармоничного сочетания линий, скульптурное искусство, ваяние, чтобы дополнить архитектурную часть сооружения и добиться воплощения своего замысла на более детальном уровне, и, наконец, живопись, чтобы придать окончательный, завершенный вид своему созданию. Заметьте, что собственно скульптурные произведения, как и произведения живописи, являются неотъемлемой частью единого целого. Это не какие-то особые, отдельно созданные детали, неизвестно почему и для чего собранные в одном месте, – но часть общего плана всего строения. Таким образом, при строительстве, скажем, храма всевозможные виды искусств органически соединялись друг с другом единым стремлением его строителей воплотить прекрасное в желаемом виде, то есть как одеяние бога, которому хотели поклоняться. Так – то есть такое использование искусства – было во все эпохи его расцвета. Но во времена не столь отдаленные, а именно в конце прошлого века искусство становится предметом торга; картины, скажем, пишутся на продажу: вы берете холст, вы пишете картину, помещаете ее в раму, а потом, без каких-либо даже мало-мальски приемлемых оснований, она оказывается в том или ином месте, то есть где угодно, и так – с любой другой картиной. То же, естественно, и со скульптурой: вы создаете скульптуру на тот или иной сюжет, а затем она выставляется где попало, там, где это заблагорассудится ее владельцам. Например, в помещении, с интерьером которого она не имеет вообще ничего общего, в котором ее присутствие просто нелепо. Сами по себе произведения могли быть даже высокохудожественными, но их оторванность от некоего целого, принадлежность к «роду грибов», лишала их смысла, того значения, которое они могли бы иметь и которое должны иметь произведения истинного искусства. В тот период не создавались произведения, которые бы являли собой некое законченное, цельное, связное единство, стремящееся передать собой нечто высшее, искусство стали использовать для того, чтобы продемонстрировать свои таланты и способности, умение написать картину или вылепить скульптуру. Точно так же было и с архитектурой, она также отклонилась от своего подлинного назначения и смысла. Архитектор той поры уже не стремился выразить в своем творении нечто от высшей силы, не стремился достичь наивысшего вдохновения и воплотить его, то есть создать нечто такое, что возвышало бы и ваш дух при виде его создания, не стремился, как например в прежние времена, отразить в нем величие некоего божества, предложив ему свое создание в качестве обиталища. Здания возникали как грибы – «грибы» искусства: то здесь, то там, и внутри и снаружи они отделывались произвольно, без глубокой внутренней связи составных элементов, в них могли одновременно располагаться какие угодно картины, скульптуры, другие произведения искусства. Поэтому, как я уже как-то рассказывала вам, оказавшись в каком-либо доме, вы могли видеть здесь – что-то из скульптуры, там – что-то из живописи, и еще где-нибудь под стеклом – целую кучу всякой всячины, поражающих воображение редкостей и прочих вещей в том же духе, ничего общего между собой не имеющих. Спрашивается, зачем все это? А чтобы устроить что-то вроде выставки, показать себя владельцем замечательной коллекции предметов изящных искусств, которые в таком виде ничего общего ни с искусством, ни с подлинно прекрасным не имеют! Но хочу заметить, что для того, чтобы увидеть это, почувствовать всю силу дисгармонии таких «произведений искусства», нужно было обладать глубоким пониманием смысла и назначения искусства. Если же его нет и если человек живет в такое время, привык к такому положению вещей, то тогда оно становится естественным для него – но на самом-то деле оно вовсе не естественно, это очевидное отклонение, причина которого – проникновение в искусство отношений купли-продажи.

Но тому хаотичному «собирательству», бестолковому коллекционированию в искусстве, о котором мы говорили, все же можно найти некоторое оправдание: оно может быть использовано в целях обучения, образования. А это означает, что вы превращаете вашу коллекцию в музей. Вы дополняете ее таким образом, чтобы в ней в хронологическом порядке были представлены – по возможности, конечно – образцы искусств всех времен и народов. Это позволяет всякому желающему получить представление об искусстве в его исторической перспективе. Но музей, с эстетической точки зрения, вовсе не есть нечто прекрасное! В глазах всякого истинного художника это потрясающая безвкусица. Музей – это хорошее образовательное средство, поскольку здесь в одном месте собрано множество произведений искусства, это позволяет вам изучать его в желаемом направлении, расширять свою эрудицию. Но с эстетической точки зрения, с точки зрения прекрасного это явление не выдерживает никакой критики.