Авраам Норов - Путешествие по Святой Земле в 1835 году

В долине, противу купели Силоамской, поток Кедрский круто поворачивает на юго-восток вдоль по лощине, называемой Царскою долиною или юдолью . Она знаменита в Библии встречею Авраама с Мельхиседеком: вот слова Книги Бытия: «Изыде же царь Содомский в сретение ему (Аврааму), повнегда возвратитися ему от сеча Ходоллогоморскаго, и царей сущих с ним, в юдоль Савину : сие же бяше поле царево . И Мелхиседек царь Салимский (Иерусалимский) изнесе хлебы и вино: бяше же священник Бога Вышняго. И благослови Аврама» (Быт 14:17–18). Этим же путем впоследствии возвращался Иосафат с хвалебными гимнами Богу после победы близ Энгеди над моавитами (2 Пар 20:26–27) [62]. Долина Царская или Савина , начинаясь противу купальни Силоамской, выходит мимо Энгеди , что теперь обитель Св. Саввы , к Мертвому морю в окрестности бывшего Гомора ; она следует постоянно течению Кедрона, впадавшего в Мертвое море. Нельзя не видеть топографической точности всех библейских повествований; здесь книги Бытия и Паралипоменон совершенно согласны между собою в местных описаниях. Заметим также удивительное стечение одинаковых имен библейской юдоли Савиной , и обители Св. Саввы , которая теперь есть единственное жилище, находящееся в этой дикой лощине, на пространстве от Иерусалима до Мертвого моря [63].

Здесь, у подошвы Сиона, соединяются, как мы имели случай сказать, три горные ущелья: долина Иосафатова с севера, Царская с востока и Гиномская или Гигонская с запада. Эта последняя долина была границею между градом Иевусеев, то есть Иерусалимом, и коленом Вениаминовым, по определению Иисуса Навина (Нав 18:16–20), и поэтому мы видим, что Иерусалим, находившийся в колене Иудовом, числился иногда в колене Вениаминовом (Там же) [64], и вероятно, что некоторая часть города переходила на землю Вениаминову. Говоря о топографии библейской, развернем теперь книгу Иисуса Навина, где определяются границы колен Иуды и Вениамина, – и мы увидим все сцепленье горных ущелий от Гилгала чрез Адомим [65]до Иерусалима; исход этих ущелий – источник Рогиль и долина Гиномская , соединенная с Рефаинскою, на южной части Иерусалима (Нав 15:7–8; 18:16–17).

Спустясь от купальни Силоамской в долину, вы находитесь у самого соединения трех ущелий долин Иосафатовой, Царской и Гиномской; тут вы видите, при входе в долину Царскую, на высохшем русле Кедрона, опустевшее здание. Это колодезь священного огня Неемии; то место, которое названо самим Неемиею: Неффарь или Неффай , слово, значащее очищение . Мы читаем во второй книге Маккавеев (2 Макк 1:19–22), что когда иудеи были ведомы в пленение персами, Пророк Иеремия повелел священникам скрыть священный огонь храма в безводный колодезь. Возвратясь из пленения под предводительством Неемии, священники не нашли уже сокровенного огня, но вместо его одну илистую воду; Неемия велел оросить этою водою жертвы, и они внезапно загорелись. Артаксерс, царь Персидский, узнав об этом чудном событии, велел соорудить здесь памятник. Рассказ второй книги Маккавейской исполнен вдохновения; молитва священников трогательна. Колодезь этот очень глубок и заключает в себе отличную ключевую воду. Говорят, что вода этого колодезя, подобно Нилу, предвещает своим изобилием или скудностью годовое плодородие или неурожай. Надобно заметить, что поток Гигонский , проходивший сюда из долины того же имени, или Гиномской , мог получить свое название от этого обстоятельства; известно, что Нил называется в Библии Гигон или Геон . В полуразрушенном здании, прилежащем к колодезю, заключается небольшой бассейн.

Соединение трех горных ущелий у подошвы Сиона есть самый плодородный пункт Иерусалима; здесь существовали знаменитые сады Соломоновы ; доныне свежая роскошь природы в этом месте сильно противоречит дикости остальных окрестностей Иерусалима. Тени рощ, луга и источники образуют здесь оазис . Тут, в виду Сиона, этой возлюбленной церкви Иисуса, надобно развернуть сладостную Песнь Песней! Здесь вились грозди энгедские, благоухали кинамоны, аспик и сафран в тени смоковниц, орешников, платанов и пальм, при грохоте струй Кедрона, Рогеля и Гиона.

Огибая Сион, мы вступаем теперь в грозную долину сынов Гиномовых, сжатую святою горою Сионскою и мрачною горою Злого Совещания. Игривая долина Силоамская уже за нами, и вы видите с одной стороны обнаженные скаты Сиона, а с другой изрытую погребальными вертепами гору Злого Совещания. Долина сынов Гиномовых названа этим именем по принадлежности ее сынам Гиномовым. Некогда она была плодородна и служила местом веселья; ее орошали водопроводы Силоамские и Гиона (2 Пар 32:30). Это место радости превратилось в жилище ужаса с той поры, как при Ахазе и Манассии, здесь воздвиглось гнусное требище идолу Молоху. В медную раскаленную внутренность этого идола, – в жертву ему, – повергали бесчеловечные родители своих младенцев; жрецы заглушали звуками тимпанов стоны невинных жертв. По этому последнему обстоятельству эта долина называлась также Тофет – слово значащее тимпан . Но здесь прогремели для Иерусалима грозные глаголы Иеремии: «Остризи главу твою и отметни, и восприими во устне рыдание, яко отверже Господь, и отрину род творя сия… И создаша требище Тафефу, еже есть во юдоли сына Енномля, да сожигают сыны своя и дщери своя огнем, егоже не повелех им, ниже помыслих в сердцы моем. Сего ради се, дние грядут, глаголет Господь, и не рекут ктому: требище Тафефово и юдоль сына Енномля, но юдоль закланных: и погребутся во Тафефе, занеже несть места. И будут трупие людий сих в снедь птицам небесным, и зверем земным, и не будет отгоняющаго. И упраздню от градов Иудиных, и от путий Иерусалимлих глас радующихся и глас веселящихся, глас жениха и глас невесты, во опустении бо будет вся земля» (Иер 7:29–34). По свидетельству блаженного Иеронима, огонь адский, о котором говорит Спаситель в Евангелии, сравнен с безбожным жертвенным пламенем этой долины, почему и назван адский пламень Геенским или Гигонским.

На скате горы Злого Совещания, против Сиона показывают землю горшечника (село Скудельниче), купленное ценою тридцати серебреников, за которые нечестивый Иуда продал Искупителя мира, – это Земля крови! – Это самое ужасное место Иерусалима. Очень редко сюда заходит стопа человеческая. Бродя по ребрам нагих скал, беспрестанно обрываешься в трещины погребальных пещер, и каждый обрыв отзывается в пустоте могильных сводов. Царица Елена обратила Землю крови к прежнему ее назначению – для погребения странников; она обнесла ее стеною; тут еще видны развалины. Остатки одного здания замечательны; стены сложены из больших тесаных камней; некоторые своды сохранились; они частью поддержаны пилястрами. Мне случалось долго бродить по этим гробовым вертепам; они мало исследованы. Почти от самой вершины они идут уступами, спускаясь в ущелье. Следы глубокой древности напечатлены на них; вход, по большей части, украшен острым, трехугольным фронтоном или грубым архитравом; внутренность почти всегда состоит из квадратной комнаты; в стенах высечены погребальные ниши, из которых один, больший, – продолговатый, в ширину стены и в длину трупа человеческого; под этим нишем видны часто три малые, но глубокие ниша, как в языческих колумбариях для пепельных урн; но судя по глубине этих нижних нишей, они также должны были заключать трупы.