Наталья Сухова - Система научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в.

В том же декабре 1899 г. в тот же Совет МДА подал свое сочинение о литературной борьбе христианства с остатками язычества на соискание магистерской степени выпускник МДА 1890 г. и учитель 1‑го Орловского ДУ Матвей Азбукин [1090]. Поданный в Совет текст представлял собой напечатанное в журнале «Русский Филологический вестник» кандидатское сочинение автора 1890 г. на ту же тему, отзыв на которое был дан профессором Г. А. Воскресенским [1091]. Поводом представить непереработанное кандидатское сочинение в качестве магистерской диссертации был высокий отзыв академика А. Н. Пыпина о напечатанном очерке [1092]. Однако рецензенты – ординарный профессор по кафедре русского и славянского языка (с палеографией) и истории русской литературы Г. А. Воскресенский и и. д. доцента по кафедре истории Русской Церкви С. И. Смирнов, – соглашаясь с ценностью темы, указывали на серьезные методические промахи. Отсутствие подробного текстологического анализа, обоснованной периодизации, изучения вопросов о месте, времени происхождения, авторстве используемых литературных памятников, анализе исторического и литературного контекста было простительно для выпускного кандидатского сочинения, но не могло удовлетворять требованиям, предъявляемым к серьезному научному исследованию, каким должна быть магистерская диссертация. Чтобы представлять научную ценность, сочинение должно было быть значительно переработано [1093]. Но эта переработка так и не была проведена.

Однако удаленность от академических центров была не единственной проблемой, связанной с процессом написания богословских дис сертаций. Сам процесс доработки кандидатских сочинений до магистерского уровня шел совершенно самостоятельно, причем даже у тех выпускников академий, которые попадали в состав духовно-академических корпораций. Не было не только научного руководства, но и никаких обсуждений работы в процессе ее написания. Поэтому те научно-богословские силы и исследовательский опыт, которыми располагала каждая духовно-академическая корпорация, не могли полноценно использоваться молодыми представителями этих корпораций. Конечно, опыт передавался и в процессе обсуждения научных и учебных проблем. Но младшие члены корпораций – и. д. доцентов – не входили в состав советов, на заседаниях которых происходили наиболее важные обсуждения. Поэтому те советы, которые старшие представители корпораций давали своим молодым коллегам, определялись исключительно личными контактами.

Этим объясняются те странные ситуации, когда магистерские диссертации, представляемые в Советы членами корпораций, признавались не отвечающими уровню искомой степени. Так случилось с представленным в сентябре 1909 г. сочинением и. д. доцента по кафедре древней гражданской истории Ф. М. Россейкина о патриархе Константинопольском Фотии. Он защитил магистерскую диссертацию только в 1915 г. [1094]

Некоторые диссертации подавались в Совет неоднократно, при этом каждый раз назначались рецензенты, а Совет проводил обсуждение их отзывов. Примером может служить пятнадцатилетний процесс получения магистерской степени протоиереем Михаилом Фивейским, кандидатом МДА 1880 г. выпуска. Он окончил церковно-историческое отделение академии, служил в московских храмах, несколько лет (1883–1888) был секретарем Совета и Правления МДА, был известен своими исследованиями по английской и шотландской проповеди, в частности по трудам проповедника Эдварда Ирвинга и его последователей [1095], перевел с английского ряд трудов по Новому Завету: «Жизнь Христа» Фаррара и его же книгу об апостоле Павле, «Жизнь Иисуса Христа» Я. Гейка, «Жизнь и время Иисуса Мессии» А. Эдершейма. В 1902 г. он представил в Совет МДА рукопись сочинения «Духовные дарования в первоначальной Христианской Церкви: Опыт объяснения 12–14 глав Первого послания святого апостола Павла к Коринфянам» [1096]. Рецензенты отмечали смелость автора, взявшегося за столь сложную тему, которая претерпевала во все времена серьезные дискуссии в научной и околонаучной литературе. Свободно владея латинским, немецким, английским и французским языками, автор привел обширный и глубокий обзор филологической и толковательной иностранной литературы нового времени, рассмотрел все значимые специальные исследования и статьи по теме «языкоговорения». Правда, с отечественными богословскими сочинениями у него были некоторые пробелы (так, например, он не упомянул сочинения профессора СПбДА М. А. Голубева по посланиям святого апостола Павла к Коринфянам [1097]). Рецензенты отмечали широту научных взглядов протоиерея Михаила: он подробно рассмотрел основные теории, существующие в научной литературе по этой теме: экстатическую, гимнологическую, наконец, отеческую. Но некоторые неожиданные идеи автора не нашли понимания у рецензентов: например, его гипотеза, что коринфские христиане и сам апостол Павел были музыкантами, основываясь на одной из форм проявления глоссалии – песнопении, что апостол Павел не понимал ликаонского языка и др. Но в окончательной оценке мнения рецензентов разошлись: профессор по кафедре догматического богословия А. Д. Беляев считал, что сочинение после исправления ошибок и учета высказанных замечаний можно печатать и представлять на соискание магистерской степени, профессор же по кафедре Священного Писания Нового Завета М. Д. Муретов утверждал, что автор, представляя это небезынтересное сочинение в качестве магистерской диссертации, «не с достаточной ясностью сознает требующиеся от диссертации ученые качества». По мнению последнего, у автора отсутствует научный подход, критический анализ, исследование источника он часто подменяет пересказом мнений новейших западных авторов, а недостаток серьезной научной аргументации он прикрывает «сомнительными или даже просто выдуманными самим автором авторитетами». Диссертация была возвращена о. М. Фивейскому на доработку. Следующее представление – уже переработанного и напечатанного – труда последовало в 1907 г. [1098]Однако и повторное рецензирование не привело к успеху, и сочинение, хотя и было уже издано в виде монографии, было возвращено для возможной доработки. Искомую степень протоиерей Михаил получил лишь в 1917 г., причем представив монографию 1917 г. и восполнив ее только своей речью перед защитой [1099].

В собрании 8 апреля 1899 г. Совет МДА, выслушав отзывы рецензентов – ординарного профессора М. Д. Муретова и экстраординарного профессора И, В. Попова о магистерской диссертации священника Григория Мозолевского «Обличительная речь Господа нашего Иисуса Христа против книжников и фарисеев» (Харьков, 1896), постановил: предложить священнику Г. Мозолевскому переработать его магистерское сочинение согласно указаниям, сделанным в отзывах рецензентов. Однако новый вариант магистерского сочинения, представленный в 1901 г. в Совет и переданный тем же рецензентам, вызвал гораздо более жесткую оценку: автор исправил лишь отдельные, менее значительные, недостатки, сохранив более грубые ошибки и упущения. По-прежнему не было самостоятельной работы с источниками-комментариями, очень слабая текстуально-филологическая работа с самим текстом 23‑й главы Евангелия от Матфея, серьезные пробелы в знании современной научной литературы по теме. В этом рецензенты, а вслед за ними и Совет, усмотрели, во-первых, неспособность автора к научному исследованию, даже по указаниям рецензентов, во-вторых, упорное нежелание прислушаться к мнению рецензентов и рекомендации Совета. Поэтому диссертация была признана неудовлетворительной для степени магистра богословия, а дело о соискании степени прекращено [1100].