Наталья Сухова - Система научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в.

На заседаниях V отдела Предсоборного Присутствия эти предложения вызвали бурную дискуссию, в которой общими усилиями был проведен сравнительный анализ двух систем – приват-доцентов и профессорских стипендиатов. Критиком стипендиатства вновь выступил профессор Н. Н. Глубоковский, упорными защитниками – его коллеги по академии профессоры И. Г. Троицкий и И. И. Соколов. И. Г. Троицкий был выпускником СПбДА 1882 г., поэтому сам не был стипендиатом, а был штатным приват-доцентом по кафедре еврейского языка и библейской археологии, правда, всего лишь год (1883/84 уч. г.). Но он имел личный опыт плодотворного использования времени и возможностей, которые предоставлял Устав 1869 г. студентам 4‑го курса. В течение этого года И. Г. Троицкий сумел прослушать курс лекций по древнееврейскому языку на факультете восточных языков Санкт-Петербургского университета, проработать всю доступную западную литературу по библейской археологии и заложить основу магистерской диссертации [653]. Возможности профессорских стипендиатов, которые позволяли и больший научный рост, казались ему очень хорошей основой для всей дальнейшей научно-преподавательской деятельности. К тому же он опирался на свой опыт общения с коллегами, которые прошли через эту школу и «теперь ведут дело блестяще», и опыт члена Совета СПбДА, которому наличие профессорских стипендиатов существенно облегчало «мудреное дело» – выбор кандидатур для профессуры [654].

И. И. Соколов как раз имел личный и очень удачный опыт профессорского стипендиатства. Выпускник КазДА 1890 г., он, как профессорский стипендиат по кафедре общей церковной истории, занимавшийся под руководством профессора Ф. А. Курганова, воспользовался возможностью на протяжении года работать в столичных библиотеках и архивах. Это не только помогло ему написать серьезную магистерскую диссертацию по монашеству в Византийской Церкви IX–XIII вв., но и стать одним из ведущих специалистов-византинистов, поступить в корпорацию СПбДА, а в 1903 г. занять там новоучрежденную кафедру истории Греко-Восточной Церкви со времени отпадения Западной Церкви от Вселенской [655]. Он считал институт профессорских стипендиатов очень полезным учреждением, особенно если будет предоставлен не годовой, а больший срок [656].

В критике Н. Н. Глубоковского отчасти повторялись аргументы десятилетней давности, но с большим акцентом на «неправоспособности» института профессорских стипендиатов «к восполнению академических коллегий достойными кадрами». У стипендиатов «нет и быть не может» педагогического опыта, столь важного для профессора. Напротив, институт приват-доцентов был им всячески расхвален: по мнению Н. Н. Глубоковского, это учреждение полностью оправдало себя в прошлом, ибо давало профессорам столь нужных адъюнктов для дополнительных чтений по их предметам, самим приват-доцентам – реальный творческий опыт и надежную «привязку» к академии [657].

Большая же часть членов Отдела предпочитала сохранить профессорских стипендиатов, ибо иного опыта специальной подготовки к кафедрам академии еще не имели, но увеличить им срок этой подготовки и, возможно, дополнить приват-доцентурой [658]. В дальнейшем – при обсуждении проектов нового Устава духовных академий в 1909–1910 гг. – эти идеи отчасти повторились, но в окончательный вариант Устава 1910–1911 гг. не вошли: его параграфы относительно системы подготовки повторяли таковые Устава 1884 г., правда, в более конкретизированном варианте. Более детализированно расписывались возможности стипендиатов, варианты их определения на духовно-учебные места, действия Советов академий по отношению к стипендиатам [659].

Наконец, в 1917–1918 гг. комиссия профессоров при разработке проекта Нормального устава духовных академий вновь сочла наилучшим вариантом предложение 1906 г.: синтез двух институтов – профессорских стипендиатов и приват-доцентов. Институт приват-доцентуры признавался ими полезным, но при этом было предложено расширить эту систему, не связывая непосредственно с вакантными кафедрами, но расширяя академические штаты молодыми исследователями. Академии, таким образом, получали бы штат молодых преподавателей, что было особенно важно для проведения практических занятий и разработки специальных курсов, а также для выполнения научно-богословских проектов. Выпускник же, пребывая в академии, не забрасывал книги, находился под влиянием научных суждений и получал практические навыки преподавания. Это не только подготавливало бы достойных заместителей профессорских вакансий, но и создавало творческую научную атмосферу в академии, положительно влияя на студентов [660].

Таким образом, учрежденный реформой 1884 г. институт профессорских стипендиатов стал первой в истории высшей духовной школы системой целенаправленной подготовки выпускников к преподаванию в академиях, то есть к перспективе профессорства. Можно выделить четыре главных принципа этой системы:

1) углубление в избранную науку (работа с источниками, командировки в архивы, лучшие библиотеки, университеты);

2) сочетание этого профессионального совершенствования с проведением конкретного научного исследования (доработка и углубление магистерской диссертации);

3) желание выстроить для каждого стипендиата индивидуальный план профессиональной подготовки с учетом области науки и современных проблем в этой области; запросов конкретной академии в этой научно-богословской области; личных исследовательских интересов и темы занятий стипендиата; возможностей, предоставляемых в этой области отечественными и зарубежными учебными и научными центрами, библиотеками и архивами;

4) ответственность научного руководителя за этот процесс (составление учебного плана для стипендиата, постоянное курирование работы и разрешение возникающих проблем, проверка результатов).

При стабильном действии эта система предоставляла академии запас подготовленных специалистов, часть из которых сразу оставлялись на вакантные места в академиях, остальные отправлялись на службу в семинарии, но иногда вызывались в академии при освобождении вакансий. Год специальных занятий давал возможность некоторым стипендиатам закончить магистерскую диссертацию и подготовить материалы для курса лекций. Отчеты некоторых стипендиатов, а также их дальнейшая научно-богословская и духовно-учебная деятельность подтверждали результативность этих идей. Те серьезные обзоры историографии и источников по предмету их специализации, которые содержались в отчетах, сами по себе были полезным вкладом в русскую богословскую науку. Обсуждение планов занятий и отчетов стипендиатов позволяло Советам академий выработать определенные критерии, которым должен отвечать кандидат на ту или иную кафедру.