Фёдор Крашенинников - По тонкому льду

Достаточно сравнить ситуацию 1990—1991 года с выборами думы в 1993 и президента в 1996 годах. Если в начале 90-х вокруг Ельцина и условных «реформаторов» существовала широкая группа общественной поддержки, которая ходила на митинги, изготовляла и распространяла листовки и газеты, то уже к 1993 году она значительно уменьшилась.

В 1996 году фактор волонтерства практически отсутствовал, во всяком случае, для Ельцина: все мероприятия в его поддержку организовывались за деньги и ценой напряжения всех ресурсов. Зюганов и КПРФ в каком-то смысле и до сих пор опираются на свою группу общественной поддержки: прежде всего это ностальгирующие по СССР граждане (причем не обязательно пожилые).

Почему же у коммунистов сохранились волонтеры, а у других политических сил, например либералов или националистов, до самого последнего времени ничего такого не было? Ниже мы рассмотрим эти вопросы более детально, а пока попробуем сформулировать общие проблемы.

Для развития и существования волонтерского движения вокруг политика или политической партии необходимы минимум четыре условия.

Во-первых, безотносительно выборов или текущей политической ситуации в обществе должны существовать разнообразные гражданские активисты и группы гражданских активистов, организовавшихся вокруг каких-либо идей или проблем: от помощи бездомным котятам до любви к компьютерным играм или сериалам, от глобальных проблем экологии и защиты прав человека до благоустройства своего двора или соседнего парка. Для Европы или США широчайшая сеть гражданских организаций, занимающихся самыми разными вопросами, – обычное дело. В России вся эта система находится в зачаточном состоянии, но очень быстро развивается, причем сразу во все стороны.

Во-вторых, должна быть какая-то общая, но в то же время гибкая многоуровневая идеология, способная в той или иной мере привлечь разных людей, даже несогласных между собой в деталях. В современном мире (частью которого является Россия, как бы некоторым людям ни хотелось думать иначе) таких идей всего четыре: левая, националистическая, либеральная и религиозная. Идей – четыре, но вариантов для их комбинирования – гораздо больше, и это создает возможности для консенсуса различных групп активности.

В-третьих, должна быть партия (или человек), которая эту идею исповедует, причем не только в предвыборные дни, но и безотносительно выборов. В России с этим все очень плохо: политики меняют партии и убеждения без каких-либо объяснений, и такое поведение никак не осуждается. Есть множество действующих политиков, которые в каждый новый выборный цикл выходят под новыми знаменами и не чувствуют по этому поводу никакого неудобства. Какие могут быть искренние и бескорыстные сторонники у политика, который на прошлых выборах был коммунистом, а на этих стал единороссом?

В итоге все партии и идеологии в России оживают только на выборах, а между выборами чаще всего никого попросту не найти: нет ни постоянно действующих дискуссионных площадок, ни общенациональных информационных ресурсов, которые могли бы структурировать активистов в межвыборный период.

Эта проблема неожиданным образом связана со сроками выборных кампаний: цикл выборов президента США или Франции несопоставимо больше, чем в России, и заставляет всю политическую машину работать в постоянном режиме.

Работа с гражданскими активистами – это хлопотное и долгое дело, и сформировать вокруг кандидата систему гражданской активности за два месяца крайне сложно даже на уровне муниципалитета, не говоря о региональном и общенациональном уровне. По сути, быстрая кампания выгодна только кандидатам от власти: это в работе с гражданскими активистами и избирателями нужна кропотливость и неспешность, а вот держать в напряжении административный ресурс дольше нескольких месяцев невозможно. Можно прямо утверждать, что российское законодательство написано исключительно в интересах власти и так, чтоб максимально усложнить участие в выборах гражданского общества.

В-четвертых, партия (или политик) должна участвовать в выборах. Этот пункт самый важный, если вдуматься. Как бы мы ни относились к выборам в России, но сама по себе процедура выборов выступает мощнейшим катализатором гражданской активности. Даже в ситуации, когда в 2011 году к выборам Государственной думы не была допущена ни одна действительно оппозиционная партия, гражданская активность достигла пиковых показателей и повлияла на ситуацию в стране. Мобилизация добровольцев возможна только тогда, когда есть понятная и достижимая цель.

Например, идея бойкота нечестных выборов очень красива в моральном смысле, но под нее никого ни на что нельзя мобилизовать: непонятно, что конкретно надо делать в рамках этого самого бойкота, который сам по себе есть неделание ничего. Идея же участвовать в выборах, но голосовать за любую другую партию кроме «Единой России» оказалась мобилизующей: люди видели цель и смысл в своей активности, печатали стикеры и листовки, работали наблюдателями и так далее.

Поэтому идеальный вариант тотальной мобилизации и консолидации – это участие в выборной кампании конкретного кандидата или партии. Работа на понятный и измеряемый результат – вот чем важны выборы. Соответственно, политическая активность без участия в выборах неизбежно ведет к маргинализации.

Рассмотрим по этим пунктам ситуацию с волонтерами вокруг трех политических идеологий современной России.

Компартия в России была первой идеологией и партией, которая зародилась как оппозиция, а потом стала властью. В итоге в последние годы СССР компартия и левая идеология закостенели и стали синонимами власти. Но как только в 1991 году компартия лишилась власти и оказалась в оппозиции, она вновь вернулась на улицы и смогла легализоваться в новой российской политике на думских выборах 1993 года.

Руководство КПРФ в полной мере использовало все возможности относительной политической свободы 90-х годов для работы с массами и формирования разветвленной политической организации, опирающейся на достаточно широкие слои идеологически мотивированных сторонников и привлекающей серьезные финансовые ресурсы.

Несмотря на то, что фактическая идеология КПРФ далека от современного понимания социализма и марксизма, верность флагу и нескольким лозунгам все еще заставляет даже негативно относящихся к Зюганову и КПРФ людей с широким спектром взглядов – от сталинистов до евросоциалистов – голосовать на каждых выборах именно за них. Просто потому что никакой другой левой политической партии в России нет, тем более среди участвующих в выборах.