Василий Зеньковский - О религиозном воспитании в семье

В это время привычки – даже в религиозной сфере – имеют роковое значение, ослабляя духовное внимание. Очень легко впасть в это время в иллюзию, думать, что у ребенка все хорошо и благополучно, тогда как на самом деле под покровом привычных действий (молитва, крестное знамение и т. д.) происходит отделение их от духовного ядра личности, идет быстрое распыление и выветривание духовных движений и в силу этого растрачивается дар духовной свободы, ибо сердце перестает быть силой руководящей и на его место становится близорукая социальная интуиция, приспособление и подражание.

Духовная работа над ребенком в это время должна быть больше всего направлена на то, чтобы удержать прежнюю духовную жизнь в ее глубине и содержательности. Родители должны помнить, что именно во втором детстве дети духовно отходят от семьи – и это происходит не оттого, что новая социальная (внесемейная, преимущественно школьная) среда духовно интереснее и богаче. Эта новая среда берет в плен дитя не духовным, жизненным, реальным своим богатством. Это в значительной степени нормально, но собственно проводником духовной жизни в это время может быть все еще только семья. УХОД от семьи в это время (особенно в 9-10 лет) почти всегда означает уход от духовной жизни, душа с «верхнего» этажа спускается в «нижний» и со всем пылом отдается вживанию в новый мир. Много может помочь ребенку в это время внешкольная религиозная среда, если она только есть: современные религиозные кружки девочек и мальчиков спускаются до 9-10 лет и оказывают большую помощь детям в их духовных исканиях. Но об этой теме, затрагивающей вопросы внешкольной религиозной работы, не будем сейчас говорить. Остановимся лишь на том, что может дать семья.

Удержать дитя внутри дома в это время семья не способна, если пытается конкурировать с внесемейной средой в ее сфере – это состязание ей не под силу. Социальные запросы настолько велики у детей в это время, что в случае выбора: семья или внесемейная среда – дитя в подавляющем большинстве случаев идет из семьи в новую среду. Такого выбора предлагать нельзя – наоборот, семья должна по возможности сблизиться с новой средой, вбирать в себя тот новый социальный круг, которым живет ребенок. Но семья имеет свой не заменимый и неповторимый мир, участие в котором по-прежнему будет духовно питать ребенок: это мир внутрисемейной жизни, мир семьи как единого и целостного организма.

Как удержать детей внутри этого мира, охранить интерес к нему? Это бывает там, где общение родителей и старших в семье с детьми становится в это время глубже и полнее. Одного совместного труда в доме, который раньше «сам собой» давал обильный материал для взаимной связанности, в наше время уже совершенно недостаточно. Необходимо установление и упрочение духовной связи детей с родителями. Для этого нужно постоянное общение с детьми, вовлечение детей в мир забот и трудностей в семье, возложение на них ответственных (конечно, посильных) дел, вообще вовлечение детей в активную работу для семьи.

Если дети не по принуждению, а сами идут на это (при правильной духовной атмосфере, при действительном охранении свободы детской личности этого, в сущности, несложно добиться!), если дети свободно и охотно разделяют заботы и труды родителей, через них проходят токи общесемейной целостности. Духовная связь с семьей пульсирует в них как реальная сила. Могут и здесь быть конфликты семьи с внесемейной средой, и в этих случаях важно, чтобы дитя свободно выбрало семью, свободно соединилось с ней. Не нужно даже бояться отдельных случаев «измены» семье: часто такая «измена», при которой семья оставляет свободу ребенку, ведет дитя к трезвому и отчетливому сознанию своей неправды – и это изнутри, свободно и глубоко возвращает его к семье. Важно то, чтобы семья дорожила не внешним вниманием ребенка к себе, а именно внутренним, свободным соучастием его в жизни семьи. Только на этих путях и можно духовно помогать ребенку: он должен сам, без подсказки, без внешних мотивов почувствовать и пережить всю духовную реальность, значительность его связи с семьей, должен сам освободиться от гипноза внесемейной среды. По этой линии как раз и идет главная борьба в детской душе в это время. [...]

В борьбе ребенка с самим собой за свою духовную зрячесть и глубину, в его внутреннем споре с самим собой из-за семьи, решается главный вопрос религиозного его созревания. Охранение духовных, т. е. свободных, а не наивных, внутренних, а не внешних связей с семьей. Главный религиозный вопрос для ребенка в это время касается не его отношения к Богу, а его отношения к семье: это может казаться парадоксальным, но это так.

Можно провести параллель: при рождении, переходя из утробы матери в мир, дитя переживает некоторую физическую и физиологическую катастрофу, пережив которую, дальше нормально живет в мире. Так и во втором детстве, переходя из лона чисто семейной среды в широкий и холодный внесемейный мир, дитя переживает некоторую духовную катастрофу. Преодолеть эту катастрофу, духовно не измельчать, не оскудеть (уйдя во внешнее изучение мира и приспособление к нему) возможно, лишь восстановив и по-новому осмыслив свои связи с семьей.

Понимая так этот запутаннейший и ответственнейший момент в жизни ребенка, я свожу воедино итоги всех своих наблюдений. Духовное оскудение и измельчание ребенка во втором детстве (особенно к 9~10 годам) сплошь и рядом остается незамеченным, особенно если родители требуют одних только внешних религиозных навыков. Между тем, уже в эту пору наступают странные «засухи» в душе, когда не хочется молиться; внешнее совершение молитвы лишь усиливает тяжесть положения и часто подготовляет то выветривание религиозных движений, которое в какой-либо день закончится внезапным исчезновением религиозных запросов в душе...

Нередко во втором детстве не хочется и в храм – и если есть привычка или внешнее принуждение, это тоже не улучшает положения. Принуждения идти в храм в этом возрасте не должно быть: это нужно категорически подчеркнуть. Можно и должно стремиться к тому, чтобы посещение храма стимулировать теми или иными вторичными мотивами (особенно, например, привлечением ребенка к какому-нибудь делу в храме), можно и должно стремиться к тому, чтобы непосещение храма переживалось, как грех (в свободном самосознании ребенка, а не по подсказке родителей), но надо бояться здесь ухудшения положения всяким видом принуждения.

Общее духовное положение ребенка в это время, как это ясно всякому, кто умеет читать в детской душе, трудно само по себе; дело идет об охранении в нем основного – его духовной жизни, и больше всего это касается его связи с семьей. Если эти связи не внешне, а подлинно сохранены, значит главное достигнуто; со всей сферой внешнего выражения в религиозной области приходится быть уже очень осторожным, чтобы не подменить внутреннего внешним и тем не ухудшить положения. По-прежнему самым плодотворным оказывается непосредственное влияние собственной религиозной жизни родителей и старших.